Газета "Своими Именами" №50 от 11.12.2012

А как в таком случае понимать слова Наполеона, сказанные им при подведении итогов жизни, когда, в общем-то, люди склонны в наибольшей степени проявлять объективность: «Из пятидесяти сражений мною данных, в битве под Москвой высказано наиболее доблести и одержан наименьший успех». «Русские стяжали право быть непобедимыми». То есть сам Наполеон не сомневался, что победы он не одержал, хотя поражения тоже не потерпел.

А как оценил результаты битвы его противник? Есть рапорт М.И. Кутузова в Петербург: «После столь кровопролитного, хотя и победоносного с нашей стороны, от 26-го числа августа, сражения, должен был я оставить позицию при Бородине…».

Письмо Кутузова жене от 29 августа (10 сентября) 1812 г.: «Я, слава богу, здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонапартием».

Если мы пройдёмся по биографии М.И.Кутузова, то обнаружим – склонности к хвастливой лжи у него не было. Он абсолютно был уверен, что одержал победу, а критерии победы ему, матёрому профессионалу, разумеется, были известны.

Наполеон же был не только полководцем, но и политиком, а это предполагает умение утаивать правду, врать, пафосно вещать о своих успехах… Допустим, Наполеон потерпел под Бородином поражение, но имея возможность замутить истину – воспользуется он такой возможностью?

Начнём разбираться сами, как призывал Тацит, «без гнева и пристрастия». Может ли кто-нибудь ответить на простой вопрос: где находился Наполеон, где находилась его армия на следующий день после битвы, т.е. 8 сентября? Найти об этом сведения крайне трудно. В самых капитальных исторических трудах рассказывается только о том, что происходило в этот день с русской армией, о наполеоновской армии до вступления её в Москву пишут мало и неясно.

Но вот у Гарнича Н.Ф. в монографии «1812 год» читаем:

«Будучи принуждён отступить двенадцать вёрст, не останавливаясь, − пишет Кер-Портер о Наполеоне, − он требует себе право на успех дня».

Отступил?! Может, это злопыхатель сочинил? Вот ещё цитата оттуда же:

«В официальных известиях из армии, изданных штабом Кутузова на следующий день после Бородинского сражения, было напечатано: «Отбитый по всем пунктам он (неприятель – Н.Г.) отступил в начале ночи, и мы остались хозяевами поля боя. На следующий день генерал Платов был послан для его преследования и нагнал его арьергард в 11 верстах от деревни Бородино».

Комментирую. Во все времена, когда пехота идёт своими ногами, нормальный суточный переход − 20-25 км. Форсированный марш – 30 км. 11 вёрст – почти 12 км. Хвост наполеоновской армии находился в половине суточного перехода на запад от места битвы. Где же в таком случае находилась голова, т.е. авангард армии? Как минимум, ещё километров на 10 далее на запад. То есть на следующий день после Бородинской битвы русская разведка обнаружила вражескую армию поспешно уходящей на запад. В то время как русская армия стояла на тех позициях, которые занимала перед битвой. Этот факт отметил также Вальтер Скотт в своём исследовании «Жизнь Наполеона». А у В. Скотта была информация, несомненно, из первых рук.

Это факт меняет всю картину. Наполеоновская армия, очевидно, чтобы избежать полного разгрома, поспешно покинула поле боя и ушла в направлении откуда заявилась. Русская армия осталась на позициях, занимаемых до битвы. Следовательно, она победила. Но победившая армия вовсе не обязана идти догонять врага, если она пошла на восток, то это право победителя – идти с поля победы туда, куда представляется рациональным. Дальнейшее понятно. Наполеон узнал о странном манёвре противника, повернул армию назад, снова занял поле боя и объявил, что он и есть победитель. Как политик он поступил правильно, но ведь историки должны искать истину, а не повторять официальную ложь.

На западе ещё в XIX в. Сложился культ Наполеона, как великого человека, его деяния прославлялись и приукрашивались, а отечественные историки, по преимуществу западники, даже в советский период любили делать реверансы в западном направлении.