Газета "Своими Именами" №9 от 26.02.2013

Однако люди не спешат отдать жизнь, наоборот, они цепляются за нее когтями и зубами, которые от обжорства давно пожрал кариес. Почти все живут желаниями достичь чего-либо в расчете на награду, приз, медаль или сейчас, или в будущем, живут из страха, с надеждой на что-либо, что в конечном счете не будет стоить и выеденного яйца. На пороге смерти один из нас замечает, что вот и кончилась жизнь, а жить было некогда. Постоянно решались проблемы, удовлетворялись желания... а жизнь прошла, как с белых яблонь дым... зачем жил - непонятно.

Как говорил индийский философ Ошо, надежды - самый сильный алкогольный напиток, ничто не может с ним сравниться. Если вы надеетесь на что-то, вы можете остаться пьяным навсегда.

Наш российский обыватель все время бултыхается между тем и этим. Он не на «Западе» и не на «Востоке». Ни то -

ни сё, ни ухват - ни кочерга, ни рыба -

ни мясо, ни пава - ни ворона. С одной стороны, великая русская литература, показавшая идеал человека высокого духом, с другой - тщедушно-матерый мещанин, который за свое кровное готов глотку перекусить.

Сейчас слово мещанин немодное, да и обыватель куда-то исчез как понятие, появился, правда, потребитель, который то же самое существо под новыми флагами. Он активно участвует в жизненной игре «Алчность», «Как стать миллионером» и «Поле чудес».

М. Горький всю жизнь боролся с мещанством, отмечая его качества - жадность, зависть, корыстолюбие, хитрость, жесткость, скупость, лицемерие, сладострастие, распутство, самомнение, чванство, чревоугодие (обжорство), воровство, предательство, коварство, злоба, ненависть, лень, клевета и проч. «Мелкое мещанство, - пишет писатель, - да и многие рабочие... живя по уши в болоте, жалуются на сырость... Жалуясь на неудобства жизни в гнилом и тесном болоте, делают слишком мало усилий для того, чтобы вылезти на высокое и сухое место, а многие даже убеждены, что именно болото - «рай земной».

Что интересно: даже имея сто подушек и канделябров, гараж и мобильный телефон, гомо сапиенс все так же, говоря словами Горького, жалуется на сырость. А ведь и правда, сколько болото ни украшай, в нем все равно растут тина и плесень.

В повести Чехова «Дуэль» блистательно описан тип обывателя Лаевского, чиновника из Петербурга, которого судьба забросила в маленький приморский городишко. И что же? За два года жизни в провинции Лаевский научил жителей городка играть с утра до ночи в винт, пить пиво, о котором здесь тоже не знали, просветил население по части разных сортов водок. Да, вот еще: раньше в городке жили с чужими женами тайно, а Лаевский живет открыто, показывая пример.

Накануне дуэли, т.е. перед пучиной небытия, Лаевский вдруг «прозревает», вспомнив, что «в родном саду он за всю свою жизнь не посадил ни одного деревца и не вырастил ни одной травки, а живя среди живых, не спас ни одной мухи, а только разрушал, губил и лгал, лгал, лгал...»

Другой герой Антона Чехова, учитель словесности, педагог Никитин с течением времени начинает понимать, что его жизнь безлика, невозможна и оскорбительна. Где я? - спрашивает он себя. Вокруг пошлость и пошлость. Скучные и ничтожные люди, эти горшочки со сметаной, кувшины с молоком, тараканы, глупые женщины. Страшная, оскорбительная, тоскливая пошлость.

Человек, как баран в стаде, плетется за толпой сородичей, не позволяя себе поднять голову. Как в том мультфильме про крокодила, которому внушали, что крокодилы не летают, а он взял да и полетел. Но таких - один на миллион. Стадо потому и стадо, что послушно своим вожакам.

Человек подобен машине, он действует и чувствует как автомат, он практически никогда не испытывает переживаний, которые являлись бы его собственными, на смену искреннему смеху пришла искусственная улыбка, о”кей и вау, а болтовня ни о чем или пусть даже о высоких материях на кухне с водкой всего лишь интеллигентская пыль.

Фромм констатирует, что мы живем среди цифр и абстракций. Раз нет конкретной цели, то нет и ничего реального. Все стало возможным как в практическом, так и моральном плане. В бешеном круговороте бытия человек думает, вычисляет, уходит с головой в абстракции, все более отдаляясь от конкретной жизни.

«Что мы делаем, когда собираемся вместе? - спрашивает реклама. - Да пиво пьем!» Так, глядишь, попивая пиво, и день прошел, за ним другой, десятый, жизнь... Удалось избежать неприятностей - отлично, не было особых проблем - хорошо. И все же, несмотря на отсутствие видимых преград, тоска гложет сердце и всегда неспокойно.

С позиций отчужденного общества, пишет Фромм, такая личность считается здоровой, но с гуманистической точки зрения - это по-настоящему больное существо. Ибо: отчужденный человек не может быть здоровым в принципе. Живя в своем покрытом тиной раю, он не может не ощущать бездны небытия, ужаса и постоянного чувства опасности. Вечный раздрай, схожий с муками ада, когда черт варит тебя в бездонном котле. Пытка, прыжок в пропасть под названием «жизнь», тотальное одиночество во Вселенной.