Газета "Своими Именами" №18 от 03.05.2011

Ты знаешь, Алёша, порою мне кажется,

Что следом за мной их идут голоса.

Так что победа под Москвой была для народа не неожиданной, а долгожданной.

И Эренбург не ошибался, а совершенно верно писал дальше: «Солдаты курили и мечтали: «До весны управимся...» Взяли Медынь, начали говорить о Вязьме, даже о Смоленске. Всем хотелось верить, что наступил перелом. Верил и я. В день зимнего солнцеворота я писал: «Солнце – на лето, зима на мороз, война – на победу». И на следующей странице: «Я не был одинок в своих надеждах. Василий Гроссман, бывший корреспондентом «Красной звезды» на Юго-Западном фронте, писал мне: «Дороги усеяны сотнями немецких машин, пушек, тучи штабных бумаг носит ветром по степи, всюду валяются трупы немцев. Это, конечно, ещё не отступление наполеоновских войск, но симптомы такого отступления чувствуются. Это чудо, прекрасное чудо! Население освобождённых деревень кипит ненавистью к немцам. Я говорил с сотнями крестьян, стариков, старух, они готовы погибнуть сами, сжечь свои дома, лишь бы погибли немцы. Конечно, это не конец, но это начало конца. Много оснований так думать».

Но что мечты рядовых солдат, что надежды писателей, их восхищение чудом, что даже мнение наших военачальников во главе со Сталиным о переломе, если сами немецкие генералы и сразу после разгрома под Москвой и позже признавали его роковое значение. Так, Блюментритт писал:«Кампания в России, а особенно её поворотный пункт – Московская битва – нанесла первый сильнейший удар по Германии как в политическом, так и в военном отношении». Фуллер дополнил коллегу, подчеркнув, что после этого поражения «германская армия так и не вернула утраченную энергию и в глазах всего мира лишилась ореола непобедимой». Это подтвердил и генерал Типпельскирх: «Для дальнейшего ведения боевых действий исход этой зимней кампании имел гибельные последствия». Более того, генерал З. Вестфаль был уверен, что после поражения под Москвой их армия,«ранее считавшаяся непобедимой, оказалась на грани уничтожения» (Все цит. по кн. «Битва за Москву». М.,1968, с.29-30). Ещё бы! Ведь это было первое поражение фашистов за всю войну. И какое! И где! Казалось, в трех шагах от полной победы. Не зря же после этого Гитлер снял с фронтовых, армейских и корпусных должностей в России 35 генералов во главе с Главнокомандующим Сухопутными войсками генерал-фельдмаршалом Браухичем и командующим группы армий «Центр» генералом-фельдмаршалом Боком.

Вот какой капитальный фундамент лежал под желанием Сталина начать общее наступление. Но этот Пивоваров заявляет, что Сталин «и слышать не хотел» об изменении планов наступления на весну 1942 года. Ну трепло!.. Если не хотел, то зачем же 5 января созвал Ставку и, как пишет Жуков,«предложил высказаться присутствующим», чем и воспользовались сам Жуков, Тимошенко, Вознесенский, который, кстати, не являлся членом Ставки, однако был приглашен и выслушан. Драматург путает времена. Это сейчас Путину и Медведеву без конца пишут, например, о Лесном кодексе, о дурацком переименовании милиции, о том, что Чубайса давно пора судить как врага народа, о бездарности Сердюкова и о многом другом, но они – вот именно! - ни о чем и слышать не хотят.

И что же, не желая никого слушать, Сталин приказал начать общее наступление от Баренцева до Черного моря? Он же имел полную возможность отдать такой приказ. Так вот, приказа не было, и общего наступления – тоже. А были отдельные наступательные операции на нескольких направлениях.