Газета Троицкий Вариант # 42 (24_11_2009)

Помимо огромного вклада в развитие теории систематики Дарвин заслуживает отдельной похвалы за ряд публикаций, в которых он выступил в роли систематика-практика. Две главные его работы в этом направлении: двухтомная монография, посвященная современным усоногим ракообразным всего мира, и двухтомная же монография, посвященная ископаемым усоногим. Подготовке этих трудов по систематике усоногих Дарвин посвятил несколько лет в конце 40-х и начале 50-х годов, на время отложив дальнейшую разработку своей эволюционной теории, основную идею которой он сформулировал еще в 1838 году. Только закончив эти две монографии, он вернулся к работе, итогом которой стали книги «Происхождение видов» и «Происхождение человека и половой отбор».

Читая «Происхождение видов», можно подумать, что и другим работам Дарвина свойствен литературный, научно-популярный стиль. Именно так, вероятно, думал О.Э. Мандельштам, который в эссе «Вокруг натуралистов» сообщал, что поставил Дарвина «на воображаемой этажерке рядом с Диккенсом», а в заметке о литературном стиле Дарвина писал, что «Дарвин избегает выписывать весь длинный « полицейский» паспорт животного со всеми его приметами». В «Происхождении видов» это действительно так, но этого никак нельзя сказать о стиле Дарвина в описаниях усоногих, которых Мандельштам упомянул в стихотворении, посвященном Ламарку. Но он, должно быть, не был знаком с работами Дарвина по систематике этих животных. Их стоит поставить на воображаемой этажерке никак не рядом с Диккенсом, а с другими профессиональными систематиками. Полицейский паспорт каждой систематической группы выписан в них по всей форме. Нестрогий стиль «Происхождения видов» объясняется не тем, что нестрогость была свойственна Дарвину как ученому (это отнюдь не так), а тем, что он стремился донести результаты своих вполне строгих исследований до широких кругов читателей. И это ему удалось.

Как поссорились философы и музейные работники

Скандал вокруг выселения Института философии РАН из здания на Волхонке продолжается.

В разгар Всемирного дня философии под эгидой ЮНЕСКО, "который проводился с 16 по 19 ноября в России на базе Института философии РАН, директор Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина (ГМИИ) Ирина Антонова заявила СМИ: противоречия между музеем и институтом разрешены. Но для руководства института это сообщение стало неожиданностью.

История тянется уже несколько лет — с тех пор, как Пушкинскому музею понадобилось здание по адресу Волхонка, 14/1. Понадобилось оно для того, чтобы сделать его частью «музейного городка». По проекту, предложенному известным британским архитектором Норманом Фостером, на базе ГМИИ должен быть построен огромный культурно-развлекательный комплекс с фондохранилищем в 14 тыс. кв. м, подземной парковкой, кафе, ресторанами и даже концертным залом. Стоимость первых двух этапов реконструкции, запланированных на 2009–2015 гг., — 23 млрд руб.

Но философы не хотят уезжать из дома, в котором их институт находится со дня своего основания, уже 80 лет. По договору аренды, заключенному с Москомнаследием, ИФ РАН имеет право занимать это здание до 31 декабря 2018 г. Однако летом прошлого года было выпущено Постановление Правительства РФ, в котором говорится, что институт надо переселить раньше (точные сроки при этом не указывались).

Противостояние вылилось в скандал в октябре этого года, когда оказалось, что Постановление Правительства, и так уже противоречащее договору аренды, еще и с нарушениями претворяется в жизнь. Во-первых, здание перевели в оперативное управление Пушкинского музея еще до того, как ИФ РАН из него уехал (хотя, согласно Постановлению, все должно быть наоборот). Во-вторых, в документах значится, что дом на Волхонке — «без обременения», т. е. пустой, хотя институт пока в нем работает. От института требуют выехать как можно скорее, но адекватной замены зданию властями до сих пор не предложено. У РАН же нет возможности выделить Институту философии сравнимое по площади и функционалу здание.

Все это очень обижает философов, которые считают, что их права ущемлены. Не очень понятно, почему музей так настаивает на срочном переезде института, — ведь по плану работы в доме №14/1 должны начаться не раньше 2012 г. Между тем, в конце ноября в Москву, по некоторым данным, должен приехать сам Н. Фостер, чтобы представить окончательный проект реконструкции музея. Мы следим за развитием событий.

Карина Назаретян

Большой андронный коллайдер заработал после ремонта

Фото: Maximilien Brice, CERN