Газета Троицкий Вариант # 50

Говоря о деле другого «шпиона», бывшего дипломата Валентина Моисеева, Владимир Путин задолго до суда утверждал: «Да, вокруг этих персонажей по-прежнему много шуму. Но я считаю, в данных случаях наше ведомство поступает исходя из государственных интересов... Работаем, как говорится, только по факту. К слову, дело Моисеева — из разряда как раз таких случаев. И неважно, на какую разведку он работал — южно- или северокорейскую».

Между тем впоследствии ЕСПЧ признал, что суд над Моисеевым был несправедливым и зависимым.

И приговор Игорю Сутягину при отсутствии в России независимой судебной системы фактически был предопределен заранее. По сути, ученого просто «назначили» изменником.

Игорь Сутягин отбыл в заключении уже 10 лет, пройдя за этот период пять тюрем и три колонии. Согласно российскому законодательству, осужденный к отбыванию наказания в колонии строгого режима после истечения двух третей срока имеет право на УДО.

Однако Исакогорской районный суд Архангельска Игорю Сутягину в этом праве отказал. Не помогли прошения ни Уполномоченного по правам человека в РФ Владимира Лукина, ни членов Общественной палаты, ни академиков, ни известных правозащитников. По мнению судьи Галины Каторс, десяти лет оказалось недостаточно для исправления ученого-«шпиона». К тому же Игорь Сутягин, осужден за «совершение особо тяжкого преступления, которое наносит вред конституционному строю».

А с характеристикой, которую ученому выдала администрация колонии ИК-1 Архангельска, где он удерживался в последние годы, произошла вовсе удивительная история. Как сообщила в своем интернет-блоге председатель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева, присутствовавшая на судебном заседании по вопросу об УДО, характеристику ученый получил очень хорошую. Она заканчивалась фразой: «администрация рекомендует применить к И. Сутягину условно-досрочное освобождение». Но в суде перед словом «рекомендует» вдруг обнаружилась частица «не». И это при том, что характеристика как была, так и осталась положительной.

«Судья заслушала в качестве свидетелей людей, которые положительно характеризовали Сутягина. Это академик Юрий Рыжов, председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов, Эрнст Черный, который возглавляет Комитет защиты ученых, - все это для судьи пустой звук», — рассказала СМИ адвокат Игоря Сутягина Анна Ставицкая.

«Меня потрясло поведение судьи, которая крайне язвительно оглашала обращения очень видных общественных деятелей, правозащитников, ученых и журналистов, выступающих в поддержку просьбы Сутягина об условно-досрочном освобождении. Судье было весело», — говорит защитник.

Как призналась Анна Ставицкая, у нее сложилось впечатление, что судебное решение было готово заранее. Судья пробыла в совещательной комнате минут сорок, а текст решения оказался достаточно большим — на пяти листах.

Суд состоялся 1 марта, и после него в прежнее место отбывания наказания Игорь Сутягин не вернулся, а был этапирован в уже четвертую с момента заключения под стражу колонию — ФБУ ИК-12 Холмогорского района Архангельской области. Не приходится сомневаться в том, что это — одна из форм прессинга по отношению к неугодному властям.

У политических узников современной России из застенков по-прежнему есть только два пути. Либо через признание несуществующей вины, либо, как у бывшего вице-президента «ЮКОСа» Василия Алексаняна, — через грань между жизнью и смертью, когда держать человека за решеткой на глазах у всего цивилизованного мира становится уже попросту невозможно.

В истории нашей страны далеко не раз достойные ее сыны становятся изгоями. Хочется верить, что когда-нибудь мы изживем эту «традицию». 25 лет назад Михаил Горбачев начал перестройку с того, что освободил советских политзаключенных. И Дмитрий Медведев, которого некоторые комментаторы сравнивают с Горбачевым, вполне мог бы последовать его примеру.

Впрочем, это зависит от каждого из нас. «Не молчите!» — призывает Игорь Сутягин в одном из своих последних рассказов всех тех, кто неравнодушен к чужой беде.