Газета Троицкий Вариант # 51

На первый взгляд, ничего особенного, и слово ах здесь вполне обычное. Однако интересно, что вне контекста пересказывания ах в подобной фразе употребить нельзя. Невозможен такой диалог:

— Вы хорошо съездили?- * Ах, скучно! ах, пыль!

Междометие ах в своем основном значении соответствует определенной части эмоционального спектра (вспомним цветаевское «Ах», когда чудно). Но в нашем случае ограничения на тип эмоции если не снимаются, то по крайней мере ослабляются. Ах в «нашем» значении может интонироваться двумя способами. Либо оно примыкает к следующему слову (ахскучно, ахпыыль. Так интонирует эту чеховскую фразу знаменитый чтец Дмитрий Журавлев), при этом слово растягивается и произносится с пологим повышением тона с последующим падением. Либо ах произносится отдельно, тогда повышение тона делается на нем, а падение — на следующем слове (так произносит другой исполнитель «Дамы с собачкой», Игорь Ясулович).

Само по себе наличие в языке маркеров чужой речи (так называемых ксенопоказателей) — не новость. Во многих языках значение эвиден-циальности (засвидетельствованности) выражается с помощью грамматической категории (наклонения или подобной). Применительно к русскому языку в этой связи обычно упоминаются частицы мол, дескать, де, а также якобы и грит (гыт). Этимологически они в основном связаны с глаголами говорения. Однако оказывается, что репертуар таких средств в русском языке гораздо шире. Например, использование слова вот как ксенопоказателя также чрезвычайно частотно в устной речи, хотя очень плохо фиксируется в речи письменной. Это тоже совершенно понятно: ведь для реализации этого значения необходимо особое интонационное оформление:

А она сидит и ноет: «Воот, я такая несчастная...»; Он расхвастался: «Воот, я самый крутой»; Привязалась: «Воот, как тебе не стыдно, что у тебя за юбка»; А он все обещает: «Воот, деньги будут со дня на день, все отдам»; Ну и что же, что она первая позвонила? А ты бы ей сказал: «Воот, я сам собирался тебе позвонить, поздравить».

Итак, и ах, и вот используются как бы в качестве открывающей кавычки, отмечая начало чужой речи. При этом, в отличие от более обстоятельных частиц типа мол, эти две единицы не предполагают, что за ними последует подробное изложение или тем более точное воспроизведение чужой речи. Обе они вводят обычно сокращенный пересказ, однако вот скорее склонно к тому, чтобы передать одну или несколько наиболее важных реплик, а ах скорее передает общий смысл речи и ее эмоциональный настрой. При этом ах обычно подразумевает, что человек, речь которого передается, выражал какие-то оценки или был эмоционален — возможно, чрезмерно.

В пересказе чужая речь часто предстает как бы ритмизованной, произносимой с периодическим подъемом и последующим падением тона на ударных слогах (это чем-то напоминает перечислительную интонацию). При этом для пересказывания очень характерно дробление чужой речи на более мелкие сегменты, чем это естественно для обычной речи, даже на отдельные слова:

— И что он ответил?- Да что ответил! «/\Маама не разре/\шаает».

Интонация пересказывания так искажает исходную фразу, что слушающему сразу понятно, что это не собственные слова говорящего. Например, в вопросе Как вас зовут? повышение тона на зовут в литературном языке невозможно. А в цитате (А он мне и говорит: «/\Де-евушка, как вас зо/\вуут?») оно естественно.