Газета Завтра 11 (1163 2016)

Главный герой романа губернатор Плотников предстаёт перед читателем подлинным пассионарием. Это не "эффективный менеджер", а "раб на галерах", трудами которого проекты и замыслы обретают плоть, русское время и русская воля становятся концентрированнее, плотнее. Разрозненные губернские усилия и порывы он связывает воедино, как брёвна в надежный плот. Он — "садовник, а не лесоруб", отмечающий "свой путь садами, а не просеками". Подобно своему предку, "что ставил срубы для церквей, домов и колодцев", Плотников прорубает небесные кладези, где сокрыта живая вода русского чуда, способная пробудить народ: "Наш русский рывок будет духовным рывком. Мы начнём революцию справедливости. Наша русская мечта о справедливости, о благодатном бытие никуда не исчезла. Она дождалась своего часа и, после великих неудач и крушений, Россия, слезами и кровью умытая, снова провозгласит заветное слово жизни. Слово о Справедливости. Мир грезит справедливостью, ждёт её воплощения, и Россия в своём новом порыве станет страной воплощённой справедливости".

Так, в губернии оплотом терпения, справедливости и духовной мобилизации возникают алтари и заводы, оживают пашни. Возрождается особая цивилизация одухотворённых людей — носителей державных и Божественных смыслов: "люди, обретая волшебные технологии, станут одухотворённее и свободнее. Очнутся от гибельных лет, преодолеют поражение".

Плотников пытается уловить, разгадать и явить стране губернскую мечту. Он ищет её в русской истории и в русском слове, слышит в рокоте новейших станков, в биении крыльев бабочки, застрявшей между оконными рамами, прозревает в лёгкой ряби чистого пруда, на иконах в безлюдной деревенской церкви.

Ему грезится, что каждая губерния однажды взрастит своего государственного мужа, который будет "любить народ, бояться Бога": "Такой лидер не предаст, не сбежит, не пустит врага в отчий дом. Такой лидер не обберёт, не обидит народ, не выломает ему руки, заставляя работать. Такой лидер, занятый жестокими земными делами, не забудет о небе. Не забудет о народе, из которого вышел, и в который после смерти вернется". Такой лидер сформулирует свою губернскую мечту. И эти мечты, как реки в море, сольются в единой общенациональной мечте.

Ведомая неизречённой мечтой, губерния Плотникова преодолевает свои географические границы, разрастается до морских и космических пространств: "Мы с вами космические люди! Наша с вами губерния плавает в океанских пучинах!". Губернские пассионарии, вкладывая свой труд в космические спутники, подводные лодки, нефтепроводные трубы, выходят на передний край обороны в Сирии и Новороссии. 

Губерния становится завязью, из которой возникнет прекрасный и благоухающий имперский цветок. Губерния хранит имперское ядро, укрепляет имперский кристалл. Губерния созидает особую империосферу.

Империосфера

Империя необъятна. Её историю, географию, язык невозможно во всей полноте уложить в учебники, атласы и словари. Какую бы вершину для обозрения ты ни выбирал, на какое расстояние ни отходил — не охватит Империю ни взгляд суетный, ни мысль праздная. Факты, статистика, физика здесь бессильны. Они лишь дробят Империю, заставляют концентрироваться на деталях и частностях, лишая представления о целом, мощном и великом. 

Империя — это держава на ладони Вседержителя. Это Вселенная, в которой смыкаются сфера земная и сфера небесная, образуя империосферу. Именно сферическим зрением можно постичь суть Империи, узреть, где и как концентрируются пространство и мысль, дух и творчество, народ и слово: "Русские люди знают о мире такое, чего не знают другие народы, мудрые, образованные, многоопытные". Русские несут миру "непрерывную проповедь добра, справедливости. Непрерывную молитву о спасении всего рода людского, всего живого. И цветка, и птицы, и звезды небесной. Наш русский язык обладает такими волшебными свойствами, такой музыкой, таким таинственным трепетом, что удаётся назвать невыразимое, ощутить недоступное, понять непостижимое. Русский язык, как рыбакам сети, вылавливает из мироздания истины, которые таятся там безымянные и неуловимые. Оттого русские такие душевные, наивные, верящие, сочувствующие всему живому, жертвенные и неодолимые". 

Время, пространство и материя в империосфере преобразуются. Они проникают друг в друга, изменяют свою природу. Пространство длится во времени, время обретает плоть, смещаются границы между живым и неживым: "На этом железе незримо записаны наши мечты, упования и молитвы. В трудах и тратах мы одухотворяем железо, одухотворяем землю, которую нам вручила судьба. И в этом наша вековечная русская забота, вековечное русское дело. Превращать тьму в свет. Непосильные тяготы и горючие слезы в немеркнущую Победу".