Газета Завтра 13 (1010 2013)

разбредясь по прописи, вкривь ли, вкось ли,

знает больше: чем та сивилла... 

В процессе работы над антологией "И мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово!.." - меня удивило одно неожиданное открытие. В это трудно поверить, но среди всех, обеспокоенных состоянием русского языка, самыми спокойными, если не сказать благодушными, - оказались (не все, разумеется!..) лингвисты, филологи, как раз те, кто вроде бы по долгу службы обязаны были первыми бить тревогу. На эмоциональные выступления писателей, учителей, учёных, общественности, возмущённых негативными процессами, связанными с порчей языка, с культурой речи, с оправданием вариантов безграмотного произношения, с попытками навязывания очередной реформы орфографии, от чего предупреждал ещё Пушкин: "Грамматика колеблется. Орфография, сия геральдика языка, изменяется по произволу всех и каждого", - из стана лингвистической корпорации наиболее мягким можно считать пожелание: "должна быть языковая толерантность", "страсти по этому поводу не нужны", "по поводу интенсификации процесса заимствования: не надо паниковать", "язык умеет самоочищаться, избавляться от функционально излишнего, ненужного"...

Иногда учёные мужи не могут скрыть неудовольствия, отбиваясь (от кого?!подумать только!) от жаждущих быть грамотными и научить этой грамоте других: "В особенности учителя (я просто знаю эту среду) требуют, чтобы им предоставили один вариант: "Нет, вы скажите, так или не так, не надо нам вариантов!". Но это насилие над языком, потому что реально существует и то, и другое"(Л.Крысин).То есть вместо того, чтобы сказать спасибо учителям, последним энтузиастам, за то, что они из последних сил пытаются хоть как-то сохранять на достойной высоте культуру речи, автор как будто бы раздражён их старомодным служением своему великому призванию (с них бы пример брать нашим политикам, министрам, профессорам!..). Учителя хотят учить, они хотят понимать в беспредельном культурном бедламе, в сумятице мнений, во всё разрушающем хаосе иерархии ценностей, - что есть культура, что есть язык литературный и нелитературный!.. Ведь и сам Л.Крысин согласен, что "норма, в частности, тем и хороша, что она стабильна, консервативна и строга. Это необходимо, чтобы поколения понимали друг друга".

Но если бы только в том была проблема... "Есть какая-то тайная связь между ослабевшей грамматикой и нашей распавшейся жизнью. Путаница в падежах и чудовищный разброд ударений сигнализируют о некоторой ущербности бытия. За изъянами синтаксиса вдруг обнаруживаются дефекты души", - с горечью констатирует И.Волгин. Когда слышишь от авторитетных специалистов: "Сегодня мы видим, что вариативность в языке стала выше. И, вообще говоря, с ней тоже можно жить"(М.Кронгауз),- смущает пораженчество учёных перед невежеством и, тем самым, как бы официальная легализация этого невежества.

Вспоминаются "новоязовские" тошнотворные словечки либералов "ровно наоборот", "отнюдь" (звучавшее как "отнять"), "ваучер", "тренд", "нерукопожатный", "заточенный", "лузеры" и проч - от которых на Россию веяло ядовитым трупным запахом, что позднее символически выразилось (по Фрейду) признанием г. Чубайса в "почти физической ненависти" к великому русскому писателю Фёдору Достоевскому и в желании "разорвать его на куски". С этой "почти физической ненавистью" к русскому языку и литературе, с желанием "разорвать на куски" - неуёмные клоны чубайсов и гайдаров заполонили Министерство образования, откуда планомерно вершат свои реформы, о которых впору на площади в рельсу бить: "Отечество Пушкина в опасности!.."

В свое время ещё академик Л.Щерба предупреждал о небезобидности подобных экспериментов: "Может показаться странным, что после проведения реформы орфографии, которая и была задумана в значительной мере в целях облегчения достижения полной грамотности, результаты получились как раз обратные ожидаемым".

Всё действительно очень серьёзно. "Мы знаем, что ныне лежит на весах и что совершается ныне" в этой войне за русский язык и русскую культуру. "Письмо русское - одна из прочнейших нитей, связывающих нас со своей страной, со своим народом и его славным достоянием - родным русским языком", - был убеждён прозаик О.Волков. "Для меня русская грамота, как я её узнал, икона. Какой же верующий будет изменять свою икону или подрисовывать её?" - писал К.Бальмонт. Ещё жёстче в оценке О.Мандельштам: "Онемение" двух, трёх поколений могло бы привести Россию к исторической смерти. Отлучение от языка равносильно для нас отлучению от истории"...

Когда-то русские писатели В.Распутин, В.Белов, С.Залыгин совместно с группой патриотически настроенных учёных смогли остановить так называемый "поворот северных рек" (речь шла о преступном плане переброски северных рек в южные республики!). Ныне осуществляется ещё более преступный план поворота исторической и культурной памяти народа в сторону беспамятства, деградации, национального равнодушия и предательства.