Газета Завтра 14 (1166 2016)

Стадион в фильме тоже снят очень красиво. Без банальностей, типа убитого Виктора Хары с гитарой. В "человеке с мешком на голове", указывающем пальчиком на тех, кого необходимо репрессировать, сразу считывается вся постсоветская либеральная интеллигенция и "люди со светлыми лицами". Хотя на людей в балаклавах с украинского майдана тоже похоже. Но вот дальше что-то у создателей фильма пошло не так. И вроде всё на месте, Микаэль Нюквист хорошо играет вполне себе нормального параноика и протестантского проповедника, которых много и часто заносило в Латинскую Америку. Бьёт женщин реалистично, недолго, сразу в нокаут. Накачку паствы проводит правдиво, к тому же таких доходяг накачать недолго. Эмма Уотсон — девушка красивая, приятно полюбоваться. Но совершенно непонятен пафос происходящего. Разве католики не сотрудничали с генералом Аугусто? Да ещё как. Свобода вероисповеданий — вполне либеральный принцип. Появилась секта на территории Чили до воцарения Пиночета, и почему добрый дедушка Альенде так долго терпел экстерриториальное образование — поди пойми. Может, и ему какие-то услуги оказывали. Акцентированное внимание к этической стороне функционирования немецкой колонии делает более заметным эстетический сбой в ритме фильма, как будто к мультику "Ну, погоди!" по ошибке приклеили "Ёжика в тумане".

Из-за этого перехода — от бодрой трусцы по городским улицам к унылой ходьбе по периметру — не включается зрительское сопереживание. Хэппи-энд просчитывается заранее, поэтому персонажи становятся ходульными, и остаётся только сидеть, подсчитывать, сколько народа по дороге к свободе изобьют, кого изнасилуют и убьют, и каковы виды на урожай корнеплодов в благодатной чилийской земле. Отсутствует как ощущение безнадёги, так и радость от неминуемой победы сил добра.

Хотя, наверное, есть в фильме и свои достоинства. Фильмами про закат "чилийской весны" кинопроизводители нечасто балуют. А если кто вспомнит, что за режим нравился "чикагским мальчикам" и реформаторам по лекалам МВФ, — было бы вообще чудесно. И, конечно, в очередной раз полюбоваться Эммой Уотсон — совсем не грех.

«Встань, Иван!»Галина

«Встань, Иван!»

Галина Иванкина

Салон Гелий Коржев Культура

выставка Гелия Коржева в Третьяковской галерее

«Каждый пишет, как он слышит,

Каждый слышит, как он дышит.

Как он дышит, так и пишет,

Не стараясь угодить».

Булат Окуджава.

«Встань, Иван!» - так называется полотно Гелия Коржева, написанное им в 1997 году. Эпоха упадка, разорения и всепроникающей пошлости. Ненужность и потерянность сделались чем-то, вроде общеобязательного фона. Цинизм — зашкаливал. Цели — стёрлись. Точнее, нарисовались другие — пахнущие мятной жвачкой, баксами и кровью. « Этот мир был очень странным. <...>На улицах стало больше нищих, а все вокруг – дома, деревья, скамейки на улицах – вдруг как-то сразу постарело и опустилось», - так описывал 1990-е годы Виктор Пелевин. А где же человек, который «звучит гордо»? Или вообще не звучит, а мычит? В центре повествования — грязный, пьяный и бессмысленный мужчина в телогрейке. Рядом валяется плита перекрытия— великолепный символ цивилизационного тупика. Мы строили-строили и наконец-то ...бросили. Иван и его недостроенный коммунизм. Вместо коммунизма — бутылки и признак уютной буржуазной жизни — пластиковые стаканчики - оных при Совдепе не было, а громоздились суровые гранёные стаканища. Теперь — не то. Свобода и процветание. Лежи, Иван. Жестокую и страшную картину всяк трактует по-своему — одним до боли жаль того Ивана — ибо он квинтэссенция русского мира, другим — весело смотреть, как «быдло» наконец-то нашло себя и свой единственно-возможный путь. Эту вещь часто используют в качестве иллюстрации и патриоты,  и либералы, и - клинические русофобы. Все хотят найти причину - почему Иван лежит? У него отняли разум? Или он сам по себе такой, невзирая на общественный строй и наличие строительных блоков? Сам же Гелий Коржев — оптимистичен, хотя и сквозь слёзы. Он верит, что Иван поднимется - его рука по-прежнему сжимает древко потерянного знамени. Так держат именно флаг, а не бутыль.