Газета Завтра 16 (1220 2017)

В чём же заинтересованы китайцы? Честно говоря, у меня складывается впечатление, что их устраивает статус-кво. Существующий поток товаров в Европу (экспорт в 2016 г. — 340 млрд. евро) вполне успешно обслуживают не только морские маршруты, но и проходящие по территории России "континентальные мосты", перевозки по которым пока убыточны и дотируются китайским бюджетом. Мало того, ускоренными темпами прокладываются новые маршруты в обход России — своё плечо подставил наш партнер по ЕАЭС Казахстан, через который уже пошли пробные составы на Туркмению, Азербайджан, Грузию, Турцию и далее в Европу. Большие ресурсы брошены на строительство "пакистанского коридора", который через пару лет может обеспечить транспортировку товаров из Китая по железной дороге и шоссе в порт Гвадар на побережье Персидского залива.

Некоторые эксперты считают, что Китай вообще не заинтересован в усилении России и под предлогом западных санкций и отсутствия дельных предложений уклоняется от серьёзных вложений в нашу экономику. Поддержка же внешнеполитических действий и инициатив Москвы призвана стимулировать её нынешнюю активность. Россия, получившая прозвание "чжаньдоу миньцзу" ("боевая нация" или "задиристая нация"), рассматривается как громоотвод, который притягивает к себе молнии Америки, испытывающей растущую конкуренцию со стороны Китая на мировой экономической арене. Недавно появилась и такая формула: "российская боеголовка на китайской ракете".

Думаю, что дело не в каких-то стратагемах Пекина, а в наступившем периоде временного взаимного разочарования после бурного начала нового этапа двусторонних отношений. Он начался с приходом председателя Си Цзиньпина в Чжуннаньхай и возвращения президента Путина в Кремль. Посылаемые после каждой встречи мыслящих стратегическими величинами лидеров импульсы постепенно гаснут в толще консервативного правительственного аппарата обеих столиц.

Китайское чиновничество, напуганное общенациональной борьбой с коррупцией, сейчас проявляет максимум осторожности в контактах со всеми иностранцами, включая российских коллег, которые нередко предпочитают именно "взяткоёмкие" проекты. Они проявляют порой излишнюю жёсткость на переговорах разного уровня. Отличия в законодательстве и делопроизводстве, языковой барьер, разница в традициях проведения переговоров тоже усиливают разочарование. Даже профессиональные специалисты по России, особенно молодые эксперты и журналисты, всё чаще ведут себя заносчиво. Не стоит сбрасывать со счёта и позицию влиятельных кругов элиты, которые до сих пор сомневаются в правильности выбора главного стратегического партнёра. Одни во всём ориентируются на Запад. Другие всё ещё не забыли о временах китайско-советской "холодной войны".

В России тоже накопилось разочарование медленными темпами развития сотрудничества, на которое возлагали чрезмерные надежды после введения санкций Запада. Скептические рассуждения слышатся и от олигархов, и от руководителей предпринимательских объединений, вовлечённых в бизнес с Китаем. Выступая с лекциями о Китае в российских регионах, я отмечаю снижение ещё недавно огромного интереса к Поднебесной, в том числе к возможностям взаимодействия в рамках Нового Шёлкового пути. В Москве тем временем неспешно спорят сторонники и противники участия в китайском проекте. Журналисты и учёные публикуют статьи и монографии, участвуют в круглых столах. Чиновники разных министерств отсылают в Кремль справки о ведущейся подготовительной работе, доклады об "объективных трудностях" и необходимости "не торопиться" с реализацией договорённостей.

Необходимо сопряжение национальных интересов

Главную причину недостаточного интереса России к участию в ЭПШП я вижу всё же в непонимании наших национальных интересов, вполне реальных возможностей. Это непонимание в немалой степени объясняется недостатком информации о том, какую роль отводит Пекин инициативе ЭПШП во внутренней и внешней политике страны. Она стала несущей конструкцией всей геополитической и геоэкономической активности Китая и останется таковой в обозримом будущем. В самом же Китае формула "и дай и лу" — "один пояс и один путь" известна каждому китайцу, реализация инициативы идёт по жёсткому графику с привлечением колоссальных средств как государственного бюджета, так и региональных финансовых ресурсов, частного капитала. Подобно американцам, устремившимся в XIX веке на "дикий Запад", или русским, освоившим Сибирь и Дальний Восток в XVII-XX веках, накопившие огромные капиталы и огромную созидательную энергию китайцы с вдохновением взялись за реализацию новой масштабной инициативы. На наших глазах идёт переформатирование китайской экономики и географии. Благодаря инициативе ЭПШП, малонаселённый Северо-Запад Поднебесной становится "резервным" жизненным пространством китайской нации.

Новый Шёлковый путь своими глазами