Газета Завтра 161 (53 1996)

В доме у Амира (так же, как и я) работал русский мужчина лет пятидесяти по имени Володя. Его, возможно, убили, так как мы планировали бежать вместе. В таких же рабских условиях, как и я, на этой же улице, в доме дяди президента работал парень 1965 года рождения, узбек по национальности. Он выполнял самые грязные работы и его постоянно избивали, особенно бесчинствовали сыновья. У дяди Аушева четверо сыновей, одного из которых якобы зовут Алихан.

В доме у Ехьи имеются автомобильные номера разных серий: грузинские, кабардинские, осетинские, ставропольские и др. Он их продает, как и угнанные машины, поставляемые ему из разных мест. Ехья и его братья также занимаются производством и продажей водки, которую возят в Тюмень. Из Тюмени возят лес, кровельное железо, металл и другое строительное сырье и товары. Из Тюмени осенью прошлого года к Ехье приезжали сотрудники МВД, которые приобретали у Ехьи автомобили “волга”.

Они прилетали самолетом, а уезжали на машинах. Мне стало известно, что они приезжали неоднократно.

Убежал я ночью 3 марта, так как был праздник Ураза, и хозяин и гости потеряли бдительность, однако они быстро обнаружили мое отсутствие, так как я видел, как из дома выехали машины, которые стали объезжать все дороги. Были слышны выстрелы, в том числе в доме Амира Аушева, где жил Володя. Возможно, его убили, так как в назначенное время он не вышел, а после первых выстрелов я убежал. Я шел всю ночь, ориентируясь по высоковольтной линии, и вышел на Кантышево, а далее мимо аэропорта попал на окраину Беслана, где встретил бэтээр с военными, которые доставили меня в отдел милиции.

Я утверждаю, что в Ачалуках находится много русских и людей других национальностей, которые эксплуатируются как рабы, с ними расправляются в случае отказа выполнить их требования, многих уже нет в живых. Президент Ингушетии Аушев не может не знать о данных фактах и закрывает глаза на все нарушения прав человека в РИ, однако данные факты он и его правительство скрывают.

Сбежавший раб семьи Аушевых

ДУДКИН”

Можно по-разному отнестись к этой исповеди, если бы не попала она к нам из рук пресс-службы ФСБ в Северной Осетии, куда, собственно говоря, и пришел этот человек. ФСБ Осетии проводило расследование по этому факту, и человек этот — реальное лицо, имеющий имя, отчество, адрес.

Я видел многочасовые пленки, на которых другие люди, сбежавшие из рабства в Чечне и Ингушетии, рассказывали о своих страданиях. Рабство есть. Оно — факт нашей нынешней истории.

Но еще один, не менее шокирующий документ, попал в редакцию почти одновременно с исповедью русского раба. Это указ президента Аушева о решении судьбы тех самых “дудкиных”, которые в указе презрительно названы “лицами без определенного места жительства”. Есть в нем такие строки:

“В связи с использованием отдельными гражданами в личных целях труда лиц без определенного места жительства

ПОСТАНОВЛЯЮ:

…выявить местонахождение лиц без определенного места жительства и факты использования их в личных целях.

При отсутствии трудового договора и документа, удостоверяющего личность, Министерству внутренних дел ИР к лицам без определенного места жительства принять меры в соответствии с действующим законодательством.

Президент Ингушской Республики

Р. АУШЕВ”

Заметьте, не “освободить”, “помочь”, “вызволить”, а именно: “принять меры”. По словам вырвавшихся из неволи людей, этот указ спровоцировал волну массовых убийств узников, которых отпускать на свободу никто не собирался из страха огласки, но содержать из-за “указа” стало опасно, — могли на большую сумму оштрафовать. Русских рабов при угрозе “выявления” попросту убивали, как собак, и закапывали в ямах с отбросами.

Редакция далека от однозначных утверждений в чей-либо адрес и приводит все вышесказанное для того, чтобы услышать, что думают по этому поводу компетентные органы, хваленые “правозащитники” и сам президент Ингушетии Аушев, чье имя упоминается в исповеди русского раба Дудкина…

Владислав ШУРЫГИН, специальный корреспондент газеты “Завтра”

ТАБЛО

* Принятый Госдумой в третьем чтении бюджетный проект наблюдатели расценили как тактическую победу “группы Черномырдина” над сторонниками его кремлевского оппонента А. Чубайса, одержанную с помощью думского левого большинства.

Эта победа важна для ЧВС тем, что позволила ему заключить нечто вроде договора о взаимном страховании также и с ключевыми группировками в верхней палате, представляющей самовластных “региональных баронов”. И она тем более своевременна, что Б. Ельцин на последнем заседании ВЧК возложил вину за развал бюджетной дисциплины на не встроенных жестко ни в одну из двух олигархических группировок “бесхозных” вице-премьеров В. Илюшина и А. Лившица, а завершил перечень виновных именем самого премьер-министра.