Газета Завтра 195 (34 1997)

Мы научились работать в условиях рынка и освоили его законы настолько хорошо, что иногда просто хочется погладить себя по голове. Так, например, встречные поставки национальной продукции покупателя нашей военной техники дает нам вместо доллара — доллар и цент, доллар и два цента, то есть мы на так называемом бартере не теряем, а приобретаем. Кроме того, мы получаем в стране-покупателе лобби в лице тех национальных фирм, у которых забираем их продукцию, которым даем заказы. И в этой стране нас уже встречают по-другому, чем если бы мы требовали “живую” валюту — ведь мы же показываем нашими контрактами состоятельность их экономики на мировом рынке. Но заодно изменяется и отношение к нашей стране, к нам постепенно привыкают как к равноправному партнеру, привыкают к тому, что за ланч и проживание генерального конструктора в пятизвездочном отеле на берегу теплого моря уже невозможно приобрести доступ к той или иной технологии. А ведь военно-техническое сотрудничество с нами некоторые западные страны до сих пор пытаются строить по такой схеме, чтобы просто отхватить кусочки, где мы достигли успехов и опережаем всех на 10-15 лет. Существуют ли вообще перспективы равноправных разработок? Да, существует. Например, учебно-тренировочный самолет МиГ-АТ, который совместно с нашим концерном МАПО доводят до рыночных кондиций фирмы Франции и Италии. Они будут заинтересованы в продвижении нашей совместной продукции на мировые рынки — и это хорошо, это настоящее взаимовыгодное сотрудничество. С пониманием подходят к контактам страны Юго-Восточной Азии: сначала товарные закупки продукции наших авиафирм, затем какие-то совместные разработки, лицензионное производство и т.д. Конечно, на меня оказывают и будут оказывать давление в этом направлении, потому что не всем по душе нынешняя роль России на мировом рынке вооружений. Но я должен сказать, что в торговле оружием нигде нет сегодня такого порядка, как у России — разве что Франция и США рядом стоят. И сколько бы ни шумели о незаконном экспорте — здесь ни одно обвинение доказательным не является. То же — с позицией некоторых генеральных конструкторов, которые говорят: “Это — моя разработка, и я должен иметь право продавать ее? как хочу и кому хочу”. С такой позицией нельзя согласиться, потому что вся страна, все государство 15 — 20 лет готовили компоненты его разработки, и кому тогда должны принадлежать права на использование этих компонентов? Да, такой подход “Росвооружения” кое-кому не по душе, но результаты нашей работы убеждают в том, что это правильный подход. А ошибки — у кого их не бывает… Мы обеспечиваем одновременно исполнение юридических и финансовых обязательств почти по трем тысячам контрактов — какие-то сбои неизбежны, конечно. Но назовите мне хотя бы еще одну компанию в мире, которая бы за два года удвоила свой оборот. А мы в нынешнем году планируем выйти на уровень 10 млрд. долларов, если нам не помешают.

* 21 августа указом президента Ельцина генерал-майор Котелкин освобожден от занимаемой должности генерального директора концерна “Росвооружение”. Под угрозой оказалась судьба контрактов на 3,6 млрд. долларов — суммы четырех сделок, эквивалентных скандальной “продаже века” — контрольного пакета акций компании “Связьинвест”.

Дитрих РУССЕЛЬ, член правления “Даймлер-Бенц Аэроспейс” (ФРГ):

“Рынок пассажирских самолетов — один из наиболее прибыльных сегментов мирового рынка. С целью доминировать на нем большие фирмы США сливаются в гиганты… Во Франции, Англии, Германии и в других странах менеджеры, работающие в области авиационной и космической промышленности, исходят из того, что только совместными усилиями они способны оказывать сопротивление США в их стремлениях доминировать на рынке. Стремление к автаркии и престижу национального производства должно подчиниться требованиям рынка. Поэтому как ведущее немецкое предприятие отрасли “Даймлер-Бенц Аэроспейс” уже давно выступает за последовательную европеизацию.

С нашей точки зрения, нам важно знать, какие позиции займет высокоразвитая российская авиакосмическая промышленность, которая может стать нашим стратегическим партнером. Кооперация с Европой могла бы принести России значительные выгоды. Конечно, российско-западно-европейская кооперация требует от обеих сторон терпения и долгосрочного мышления. Эйфория по поводу России, охватившая в начале 90-х годов многие западные предприятия, сегодня уже исчезла. Некоторые фирмы разочарованно возвращаются с росийского рынка. Но на основании своего давнего сотрудничества западно-европейские предприятия имеют богатый опыт совмещения различных политических и экономических интересов партнеров из разных стран. Этот процесс был и остается нелегким, но он постепенно сделал европейцев специалистами в решении сложных проблем многонационального менеджмента.