Газета Завтра 199 (38 1997)

КАК НА РАБОТУ, кто раньше — кто позже, в зависимости от “клана” или “сословия”, повалили в метро нищие. Они делят территорию на сферы влияния и, как животные, “метят” их. Стоит вонь и перегар. Если “свои” — московские, подмосковные, российские нищие стоят в уголках переходов молчком, потупив взгляд, то “иностранные”, СНГ-овские взимают подаяние напористо, с укором и бранью в адрес уклоняющихся. Иноверцы не гнушаются навесить на себя православную иконку, взять в руки рязанскую гармошку и спеть про ямщика, лишь бы еще больше разжалобить и без того слезливых русских женщин…

В одном из вагонов поезда, на схеме маршрутов кто-то нагло, уверенно, черным по белому, по диагонали начертал: “Россия капут. Вперед Ичкерия”. И без восклицательного знака ясно, что сказано не шепотом, а в голос. Странно, но будь это написано на улице на каком-нибудь заборе, я бы и внимания не обратил: хулиганье. В метро же эта надпись смотрится совсем по-другому: она приковывает к себе внимание, смеется мне в лицо, бросает вызов лично мне. Может, эту надпись уже стерли, но в сознании многих людей она осталась.

В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ в метро исчезли часы пик. Незыблемое рабочее время для всех — с девяти до шести — осталось в прошлом. Многие теперь сами себе хозяева, стали “деловыми людьми”, работают, когда им удобно… И все равно пользуются метро: так быстрее. И правда: от “Выхино” до “Киевской”, к примеру, под землей можно добраться за сорок минут, а на машине на это уйдет добрых полтора часа. Вот и трясутся в вагонах вперемежку работяга в потертой курточке и холеный бизнесмен в кашемировом пальто. Где еще их увидишь вместе? А здесь они стоят плечо к плечу, терпят друг друга, ведь метро — для всех.

В вагонах метро никогда не увидишь, чтобы незнакомые пассажиры вдруг принялись выяснять отношения, как это случается в наземном транспорте. Здесь не бывает обычных для магазинов и рынков напряженных ситуаций, готовых в любую минуту взорваться, разразиться склокой. Может быть, причиной всему — монотонный успокаивающий шум? Но по-моему, это объясняется тем, что наш метрополитен сплачивает москвичей, объединяет их так, как может только народная святыня. Гордость за подземное великолепие рождает в сердцах горожан уважение к себе, хозяевам этой красоты.

Я ВЫХОЖУ ИЗ МЕТРО на станции “Кропоткинская”. Толпа, как вкопанная, останавливается перед волшебным видением — вторым “пришествием” храма Христа Спасителя. Верующие крестятся, отдавая дань божественному чуду, неверующие аплодируют техническому прогрессу и воле городских властей. Новый храм! Будем теперь славить и лелеять его! А старый? Нет-нет, я имею ввиду вовсе не тот, который когда-то разрушили, а ЭТОТ. Я говорю о чудесном подземном царстве — о Московском Метро, Метрополитене. Это тоже Храм. Это тоже святое место, несмотря на проникающие туда современные пороки, и оно тоже достойно молитвы и аплодисментов. Неужели нам легче взорвать, а потом заново построить? Не приведи Господи.

Кирилл КУШНЕВ

ИЛЛЮЗИИ МИРА (военная политика России нуждается в выборе приоритетов)

Алексей Подберезкин, Антон Суриков

КАК ПРЕЖДЕ -

“ЛИШНЯЯ СТРАНА”

В контексте запланированных на 14 октября парламентских слушаний на тему “Цель и содержание военной реформы в Российской Федерации” следует подчеркнуть, что конечной целью реформы должно стать приведение Вооруженных Сил и всей системы обороны страны в состояние, адекватное существующим и потенциальным угрозам военной безопасности России. При этом анализ угроз должен предварять любую дискуссию о путях реформирования. Ведь сегодня многие руководители государства исходят из спорного посыла, что их вообще не существует и не ожидается в будущем. Так, министр обороны РФ И. Сергеев заявил: “В ближайшее десятилетие угроз военной безопасности нашего государства не просматривается”. Если последовательно развить данный тезис, то логично заключить, что раз нет угроз, то армия России не нужна. Следовательно, ее нужно как можно скорее максимально сократить. Именно такой подход и был заложен в идеологию нынешней военной реформы. Однако, руководствуясь в военном строительстве лишь критерием минимизации затрат, четко и конкретно не сформулировав при этом те задачи по обороне страны, которые возлагаются на Вооруженные Силы и другие военизированные формирования, достигнуть целей реформы невозможно.