Газета Завтра 206 (45 1997)

А в плане, скажем, большой политики я считаю своим моральным и человеческим долгом в настоящий момент во всех инициативах поддерживать Сергея Николаевича Бабурина. Я лично готов доверять только ему.

«ПИПЛ ХАВАЕТ» ( РОССИЯ )

Ю. Бялый

1 ноября - По экспертным оценкам, почти треть передач главных каналов российского ТВ содержит сцены насилия.

8 ноября - На телеканале НТВ прошла очередная “сексуально-просветительная” передача “Про это”.

9 ноября - НТВ показало фильм “Последнее искушение Христа”.

Прошедший праздник и выходные дни дали многим возможность не только собраться на митинги и демонстрации, не только отметить так или иначе очень значительную для страны дату, но и провести немало времени у телевизора. О нем и поговорим.

Сразу отмечу, что и обращение Ельцина по поводу “дня мира и согласия”, и большинство телепрограмм в праздничной сетке вещания, в отличие от недавних времен, не педалировали в грубой форме антикоммунистическую конфронтационность. Что само по себе уже можно было бы и приветствовать, если бы не несколько “но”.

Во-первых, передачи этих дней представляли революцию и гражданскую войну, как правило, в дегероизированном и обессмысленном виде. Ради этого даже обвинена в наивном романтизме недавно умершая “культовая” фигура перестроечной интеллигенции - Окуджава с его шестидесятническим пафосом “Я все равно паду на той, на той единственной, Гражданской…”. Отметим, что и эта попытка “объективированно” оценивать с позиций “сегодняшней выстраданной мудрости” далекое прошлое, и ряд передач о вождях партии и государства в духе “анализа истории болезни” - в действительности прежде всего опрокидывают те базисные смыслы, которые были НОРМОЙ и фундаментом исторической динамики народа и государства в течение по крайней мере 70 лет. И пойдем дальше.

Во-вторых, очевиден настойчиво врывающийся даже в явно сконструированную “под согласие” праздничную сетку вещания поток (преимущественно зарубежных) фильмов, основной сюжетный ключ которых - сшибка насилия. Насилие со стороны главных (положительных) героев - против насилия второстепенных (отрицательных). А значит - дегероизация и обессмысливание НОРМ в отношении крови и смерти, превращение их в условно-сюжетную относительность.

В-третьих - явно наращивается растабуирование сексуально-интимной сферы. В тех же фильмах, в назойливой рекламе женских гигиенических прокладок, в вечерних и ночных “эротических шоу”, порой идущих одновременно сразу по трем телеканалам, а также в специализированных передачах типа “Про это”.

Все перечисленное - не новость, а скорее давно привычный стиль центрального ТВ и привычный повод его обвинений в политической ангажированности и аморализме. Новое здесь - лишь очень жесткая последовательность, с которой растабуируются, осмеиваются и отрицаются старые нормы.

Нельзя сказать, что вопрос “Зачем это делают?” остается без ответа. Ответы даются. “Идеологические”: “необходимо до основания разрушить тот нормативный фундамент коммунистической морали, который гирей висит на сегодняшней России и тянет ее в прошлое”. “Научные”: “прошлые нормы и табу сегодня уже не соответствуют изменившемуся стилю и образу жизни, тормозят встраивание бывшего “гомо советикус” и в новую отечественную действительность, и в семью “цивилизованных государств”. “Прецедентные”: “во всем мире понятие нормы как таковое считается устаревшим; надо не стесняться учиться у развитых стран”. “Прагматические”: “сегодняшнее телевидение - дело коммерческое, его боги - рейтинг и реклама. Рейтинг высокий, “пипл хавает” - значит, все в норме, именно это и следует показывать”.

Однако в базисных основаниях социальной нормативности всегда присутствуют два полюса: идеократический, или полюс Должного, и бытийственный, или полюс Сущего. Полюс должного коренится в Идеале религиозного накала, вокруг которого исторически возникает структура идеологии с ее нормативностью (“10 заповедей”, или “моральный кодекс строителя коммунизма”, или еще что-то) - то, что уместно назвать “идеократическим правом”. Кант, заявлявший о моральном законе внутри как категорическом императиве, имел в виду прежде всего эту, религиозно-идеологическую, нормативность. Полюс сущего - система табу, стереотипов, ритуалов, обычаев и пр., чаще всего укорененная в давней или даже древней истории общества и поддерживающая нормы для сохранения и воспроизводства его жизни в форме “обычного права”. Нормы, исходящие от обоих полюсов, всегда пересекаются. А зона пересечения нормативных полей фиксируется в сводах писаных законов (гражданское и государственное право).

В России за последний век сначала поменяли, а к сегодняшнему дню уже практически вовсе “сняли” идеократическое право. Однако Достоевский, устами своего героя заявивший: “Но если Бога нет, то все позволено!” - был не совсем точен. Оставалось (и пока еще как-то сохраняется) обычное право, и еще как-то (но все хуже) работает система правовых институтов и писаных юридических норм.