Газета Завтра 23 (1175 2016)

Наше сегодняшнее либеральное крыло полностью погружено в украинскую националистическую группировку. Это совершенно очевидно, и примеров тому много. Силы украинской общности были заметно подорваны в 1917 году, восстановление началось только при Брежневе.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Не соглашусь. Была очень мощная волна украинизации в 20-е годы. В период так называемого голодомора, когда украинская партийная верхушка занималась инспирированием голода и вывозила лодками зерно в Турцию. Это был пример страшных, тотальных коррупционных схем.

Евгений СПИЦЫН.

Все годы современной украинской незалежности на все лады на разных площадках постоянно визжат, кричат, орут о том, что Россия проводила политику насильственной русификации, голодомора, что делалось всё для того, чтобы изничтожить свободолюбивую великую украинскую нацию, подорвать её на корню. Сплошное бездоказательное "бла-бла-бла". Если опираться на реальные факты, то следует признать, что в 20-е годы на волне борьбы с так называемым великодержавным шовинизмом были видные представители руководства большевистской партии, сознательно взявшие курс на украинизацию УССР. Я имею в виду прежде всего часть руководства большевистской партии, заражённую русофобством, — это Бухарин, безусловно, Троцкий, Каменев, Зиновьев. Именно на этой волне начинается активная политика украинизации.

Хорошо известно, что в мае 1925 года состоялся печально знаменитый пленум ЦК КПУ, на котором было принято постановление об украинизации. Там чёрным по белому, прямо по пунктам была поставлена задача: в кратчайшие сроки провести украинизацию всего партийного государственного и хозяйственного аппарата, средств массовой информации, перевести на обучение на украинском языке школы, ВШУ и так далее. Причём в этом постановлении были конкретные сроки. Например, украинизацию партийного аппарата предполагалась провести до 1 января 1926 года. Понимаете, да, это чуть более полугода — и отчитаться естественным образом. Началась страшная вакханалия вокруг этой украинизации. Кто стоял во главе всего этого политического шабаша? А это бывшие "боротьбисты" — тот же Шумский, тот же Скрыпник, тот же Хвыля, Любченко, то есть те, кто занимал ключевые должности в центральном партийном аппарате в Харькове или в Совете народных комиссаров в УССР. Они в годы Гражданской войны вовремя "перекрасились", покинули ряды эсеровской партии и примкнули к большевикам. И быстренько там заняли руководящие посты в начальный период советского строительства на Украине, ещё в годы Гражданской войны.

И когда Сталин увидел вот этот масштаб украинизации, причём украинизации насильственной, он в декабре 1925 года написал письмо на имя Кагановича и других членов ЦК КПУ, где прямо писал о том, что нельзя насильно украинизировать русские рабочие массы, что подобного рода политика — это не политика национального освобождения, а политика национального угнетения. Более того, он чётко заявил о том, что в результате того, что политикой украинизации руководят, главным образом, не коммунистические кадры, то это значит, что политика напрямую направлена на отрыв Украины от центра, на борьбу с Москвой. Сталин девяносто лет назад прекрасно видел, в чём ядро украинизации, в чём суть украинства.

Александр ПЫЖИКОВ.

Да, на излёте жизни Сталина из пятидесяти с чем-то министров только шесть были украинцами. Это крайне мало в сравнении с царской Россией. А вот РПЦ как была, так и остаётся в украинском формате. Когда Сталин восстановил РПЦ после войны, то в 1947 году сразу открыли 13 тысяч приходов. Из 13 тысяч приходов 9 тысяч были на Украине, и по 500 в Белоруссии, в Молдавии.

  Андрей ФЕФЕЛОВ.

Может быть, там просто было более верующее население?

Александр ПЫЖИКОВ.

Нет, это была их Церковь, которая имела там свои позиции. И дело не в немцах-Романовых. Повторюсь, в конце XVII века была сконструирована государственная матрица, которая полностью является украинской, — там и Родина страны, оттуда и Церковь.

  Андрей ФЕФЕЛОВ.

Получается, что мощнейший демарш Андрея Боголюбского по созданию Русского государства — неслучайно князь Андрей вывез Владимирскую икону из Киева, распадавшегося духовно, в суздальско-владимирскую Русь, положив тем самым начало Московской Руси, — и русский апогей при Иване Васильевиче Грозном, весь этот порыв иссяк при Романовых?

Александр ПЫЖИКОВ.

Иван III, потом Василий III, Иван Грозный — всегда стремились распространить своё влияние на киевские земли, дабы расширить границы Руси. Они требовали от Синода обосновать их права на ту территорию. Те обосновали. И, как следствие, украинско-литовское полонизированное лобби предъявило свои элитарные претензии. За что поплатилось от опричнины.

  Евгений СПИЦЫН.