Газета Завтра 27 (1179 2016)

Открывал ММКФ новый фильм Сергея Соловьёва "Ке-ды" — дикая и безумная картина, своей нелепостью полностью соответствующая названию. Полная малолюбопытных самоповторов — тут тебе и "Асса", и "Чёрная роза — эмблема печали", и "Спасатель", и неустаревающая любовь мэтра к молоденьким девушкам в мужских шляпах. Стоило ли вести весьма дорогостоящие съёмки в Крыму ради того, чтоб повергнуть зрителя в недоумение вкраплением отрывков из классической ленты "Летят журавли" в самые кульминационные сцены? Экстатическим воплем новобранца-танкиста "За Родину! За Путина!" в одном из предфинальных моментов? Стоило, но только в одном случае. Если воспринимать эту картину исключительно как крайне "ненавязчивую" рекламу одного известного ростовского рэп-исполнителя и популярного калифорнийского обувного бренда. Только так. Рецензию на этот фильм мы бы назвали "Босоножки".

Гораздо больше положительных эмоций вызвал другой российский фильм "Тэли и Толи", представленный в программе "спецпоказов". Трогательная и незамысловатая история двух горных, разделённых неширокой речкой деревушек — грузинской и осетинской — своим грустным юмором вызывает в памяти картины Георгия Данелии. В первую очередь — "Не горюй!" и "Паспорт". Крайне радостно за главную актёрскую звезду этого фильма — замечательного Кахи Кавсадзе, нашедшего себя в новом амплуа "мудрого кавказца". Впрочем, на осетинских интернет-форумах этот фильм был подвергнут весьма серьёзной критике в стиле "Не так! Всё не так!". Несмотря на это, "Граница без замка" было бы удачным названием для отдельной статьи о "Тэли и Толи".

Азиатское кино

В программах азиатского кино стоило бы выделить, в первую очередь, серию фильмов, поставленных известным корейским режиссером Ли Чжун Иком, и картины китайской киностудии "Сиань". Что касается лент Ли Чжун Ика, остановимся на двух — "Трон" и "Король и шут". Добротные, дорогие и скрупулёзно снятые исторические картины, о достоверности и реалистичности которых судить, видимо, могут лишь специалисты по жизни средневековой Кореи. Лишённые очаровывающей европейского зрителя азиатской поэтичности и приятной национальной "чертовщинки", они в определённой степени кажутся скучными и неоправданно затянутыми. Но корейцам, разумеется, нет дела до подобных наших реакций. "Другое Средневековье" — видимо, так называлась бы рецензия на эти фильмы.

Из китайской же продукции стоило бы выделить удивительно-непредсказуемую картину "К северу через северо-восток", чьё название вполне определённо отправляет нас к классической ленте Альфреда Хичкока. История розысков сексуального маньяка придурковатым полицейским инспектором-импотентом в провинциальной северной деревушке ранних 70-х кажется искусной подделкой под лучшие картины культового балканского кино с соответствующим музыкальным сопровождением. Кажется, что китайцы научились делать не только качественные "реплики" продукции мировых товарных брендов, но и в кино взялись за дотошное копирование европейских киношедевров. "Не хуже оригинала" — так стоило бы назвать рецензию на данное чудо.

"Встречное течение" — другой китайский фильм, представленный в программе "Фильмы, которых здесь не было". Он уже демонстрировался в этом году на Берлинском кинофестивале, и, по слухам, изрядная часть зрителей уснула во время просмотра. Что ж — несчастных берлинских критиков можно понять. Бесконечное и крайне неторопливое плавание баржи к истокам Янцзы, обрамлённое стихами классической китайской поэзии, кого угодно может погрузить в не слишком сладостную дрему. Чересчур уж медитативное зрелище. Этот фильм тоже в определённом смысле "реплика". Только "реплика" с Тарковского в его худшей ипостаси — многозначительная, занудная и бессмысленная. Очевидно — "Самая медленная баржа в мире".

Похоже, это "Конец"

Другой фильм, посвящённый "экзистенциальным блужданиям", — французский "Конец" с неприлично растолстевшим Жераром Депардье в главной роли явился сюрпризом, и сюрпризом крайне приятным. Герой отправляется на охоту, следуя указателю "Кроличья тропа", входит в лес (кто бы из вас, читавших Льюиса Кэрролла и смотревших "Матрицу", рискнул отправиться по столь сомнительной дорожке?), теряет собаку, а затем и саму дорогу. В результате мы наблюдаем блуждание голодающего и страдающего от жажды Депардье по незнакомой для него местности, где милый европейский лесок оборачивается почти мордовской тайгой. Актёр, по большому счёту, ничего не говорит — только зовёт собаку и ругает окружающую его недружелюбную природу. Но именно в этом почти молчании (всхлипы, пыхтение и какие-то странные побулькивания французского организма не в счёт) мы вдруг опять видим Большого Артиста, коим Депардье, безусловно, является. Рецензия — "Винни Пух встречает Алису", без вопросов.