Газета Завтра 29 (1181 2016)

В прошлом году я не знал, стоит ли продолжать проводить «Боль». Теперь же понимаю, что этот крест мы обязаны нести дальше. Наша публика зачастую очень юная, либо фактически, либо душевно. Но эти люди активны, они взрослеют очень быстро. Это не маменькины сынки, которые собираются становиться кидалтами. Они, несмотря на молодость, уже либо где-то подрабатывают, либо собираются. Мы планируем взрослеть вместе с ними и давать им с каждым годом всё более и более сложный музыкальный материал. Думаю, что в следующий раз мы сможем привезти иностранные группы, близкие нам по духу. Ещё у нас в планах дальнейших поиск музыкантов в регионах нашей страны. Если в прошлом году на сцене было много сибиряков, то в нынешнем выступали карельские команды. А в будущем постараемся сориентироваться на южный федеральный округ.

Мне до сих пор непонятно почему у нашего фестиваля сложилась репутация чего-то маргинального и почти провокационного в неприличной коннотации. Этот образ муссируется, в том числе, прессой. Я бы очень хотел развенчать данный миф, чтобы люди перестали так думать. Наш фестиваль действительно музыкальный, а не о «фудкортах», тусовке или «статусности». С другой стороны, вся антиреклама меня  даже чем-то веселит».

На просторах «Боли» было людно. В большом зале клуба Volta во время выступления групп, притягивающих внимание публики, не обязательно являющихся хедлайнерами, набивалось столько народа, что становилось жарко почти как в бане. Без всякого преувеличения, жара стала той климатической аномалией, которой отметилась «Боль» 2016. Возможно, кто-то даже вспоминал прошлый год и молил небеса о ливне. Во время выступления группы «Спасибо» из-под потолка доносился быстрый ритмичный стук. Какое-то время я думал, что это перкуссионная партия, но потом понял, что звуки исходят от последнего умирающего вентилятора. В какой-то момент он начал сыпать искрами. Выходя изнутри «Volta» на улицу, многие испытывали истинное облегчение – снаружи было прохладно. Но при всём при этом ощущалось присутствие какой-то огромной музыкальной энергии. Её было гораздо больше, чем в прошлом году. Пусть не все исполнители нашли своего слушателя, например, возле сцены «Кант», где выступали музыканты, ответственные за хип-хоп и электронику, временами оставалось всего несколько десятков человек, но ощущалось, что всё действо обрело какой-то смысл и какую-то цель. 

Фото автора

Проект "Арктида"

Проект "Арктида"

Андрей Емельянов-Хальген

Арктика развитие Русский мир Общество

Ледовитый океан - внутренний космос русского мира

Прорыв в Арктику для русского народа имел особый смысл — он предшествовал прорыву в космос. Сходство полярного пространства с космическим очевидно: ни то, ни другое не предполагает присутствия в себе человека, и его выживание происходит не благодаря среде, а вопреки ей. Арктика, как потом космос, отбирала лучших людей, близких к состоянию сверхчеловека. Арктика очищала людей.

Отношение к ледяным землям как к хранилищу святыни заложено в русскую культуру, равно как и в культуры всех арийских народов. В полярных землях древние русичи чувствовали присутствие рая, который именовали — Ирием. Эта легенда перекликается с гиперборейской теорией о погибшей арийской прародине, название которой по-гречески звучит — Гиперборея, по-латыни — Арктогея, по-немецки — Туле. По-русски её, конечно же, следует именовать Ирием. Русский народ не покинул "ледяную могилу" прародины, остался возле неё, стойко перенося все лишения, которые принесла ему такая судьба. И потому среди остальных потомков Гипербореи приобрёл особый смысл, место первого среди равных. И Арктику мы должны считать не просто географическим пространством, но — хранилищем смысла, носителем русской судьбы. И соответственно к ней относиться.