Газета Завтра 306 (41 1999)

Наш главный враг — преступный ельцинский барвихинско-семейный режим, обокравший и разоривший страну, выбросивший тысячи русских ребят на большую дорогу орудовать кистенем. Чеченцы — это всего лишь его длинные руки, по которым нам не дают хлестануть казацкой нагайкой. Вот дадим хорошенько по спившейся башке, торчащей из Кремля, так и руки сами сложатся в мольбе, чтобы не сделали бабой. А потому, коли хотим мы, РУССКИЕ ЛЮДИ, достойно жить и достойно, в бою, а не возле водочного грязного ларька, умереть, надо забыть все эти “пацан”, “вор”, “мент”, “барыга”, а вспомнить, кто мы есть на нашей Земле и вступать в Великое Русское Ополчение для защиты Земли Русской, для защиты стариков и детей наших, жен наших, для спасения оплеванной Русской Чести.

Все в вооруженные ряды оппозиции!

Все, кто еще считает себя мужчиной, — НА ФРОНТ!!!

г. Гамбург

« “Mordkomission” — спецслужба немецкой полиции по расследованию убийств. Действует чрезвычайно эффективно и быстро.

** Марбельи (Marbella) — курорт для очень богатых на Юге Испании. Самое неподходящее место в Европе для криминальных контактов.

Ольга Семенова ЧЕРНЫЙ ТАНЕЦ

ТЕПЕРЬ ОНА РАБОТАЕТ руководителем танцевального кружка в Доме культуры в Свиблово. А еще совсем недавно, в начале лета, выходила на подиум закрытого клуба в Гамбурге. Потом был побег от "работодателей", почти что нелегальный переход границы, долгожданное возвращение домой.

Ей года двадцать два. Она спортивна, с походкой навеки вымуштрованной балерины. Рассказывает в перерыве между занятиями, пока дети, среди которых и моя дочка, бегают в холле, ожидая урока с Натальей Геннадьевной.

"Начинала я у Локтева. Еще в девятом классе ездила с ансамблем на гастроли в Германию, и тогда, как говорится, запала на Западе. Школу закончила. Полтора года отпрыгала в кордебалете в ночнухе на Арбате. Однажды подруга приносит объявление — одна немецкая фирма набирает девушек с хореографической подготовкой. Я едва утра дождалась. Стала звонить. Пригласили на просмотр. Приехала в один московский спорткомплекс, не буду говорить в какой, а то как наводчице не сдобровать. Там, в баскетбольном зале, нам предложили сымпровизировать в трех стилях. Как-то меня это сразу успокоило — профессиональный разговор, три стиля. Видно, что немец был настоящий и понимающий в танце. Хотя наш русский посредник — типичный крутой, бывший спортсмен. Ну я подумала, не здесь же под баскетками мне придется танцевать.

Я что-то изобразила под фонограмму. Меня сфотографировали. Сказали, спасибо, мы вам позвоним. Неделя, вторая — нет звонка. Все, думаю, облом. И уже через месяц, наверное, — звонок. Зайдите с паспортом для оформления контракта и выездных документов. Сбылась мечта! Я маме пообещала шубу купить, чтобы не расстраивалась, и подписала все бумаги.

Через несколько дней меня и еще пятерых девушек привезли в Брест. Опять какой-то спортзал. (Такое впечатление, будто действует девиз: бывшие спортсмены всех стран, объединяйтесь). Неделю мы готовили программу. Что-то стало получаться. Нас в семь часов погрузили в поезд. А в одиннадцать вечера на следующий день мы уже выходили на сцену в ночном клубе Гамбурга. И понеслось. Каждый день. Без выходных. Приходишь в гостиницу, молока стакан выпьешь — и спать. В полдень подъем. Только успеешь очухаться — бегом на репетицию. Репетиция закончилась — осталось часа два-три до "смены". Надо отдохнуть, себя привести в порядок.

Мы жили почти в центре Гамбурга, с нашего тринадцатого этажа Эльба была видна. Но я так и не сумела выбраться, чтобы прогуляться по набережной.

Почти месяц отпахала по контракту, четыре программы сменилось. Надо было продлевать контракт на следующий месяц, и тут я подвернула ногу — танцевали такую модернизированную калинку-малинку, совершенно дикие раскрутки. В общем, на следующий день еле встала. Вкололи какой-то препарат. Боль сняло, но через час опять — невозможно ступить. Ну немец наш, Клаус Петрович мы его звали, позволил мне в этот вечер "посидеть с гостями". В гримерке вкололи успокаивающее, я — улыбку на лицо и в зал спустилась. Нам позволялось быть с гостями за столиком. Но только для бесед. А тут попался один пьяный хам. Стал меня лапать. Меня обвинили в провокации. И сказали, что с завтрашнего дня свободна.