Газета Завтра 324 (7 2000)

Но первое — борьба. "Запомни, Юра, — говорил тренер, — поединок на борцовском ковре либо на поле боя — это прежде всего столкновение характеров противоборствующих сторон. И победу здесь, как правило, одерживает тот, кто сумеет, до конца сохранив хладнокровие, в решающий момент взорваться мускулами. Именно тогда, на пике максимального человеческого напряжения — в нужное время и в нужном месте — и приходит успех".

Полковник Эм и по сей день не забывает слова своего прежнего спортивного наставника. Ибо служба, боевая работа и сама жизнь Юрия Павловича на протяжении последней четверти века наглядно свидетельствуют о его постоянной готовности к взрыву, к успеху, к победе.

Эм одним из первых входил в Афганистан. Был тогда начальником штаба парашютно-десантного батальона. Возвратясь в Союз, имел два боевых ордена, два звания досрочно — лучшую рекомендацию для поступления в главную общевойсковую Академию имени Фрунзе. Правда, до учебы в ней молодой майор, а в последующем подполковник, еще три года успел послужить в "относительно комфортных", мирных условиях. По окончании же — Кавказ, должность замкобрига 21-й ДШБ. Распределился в 1988 году. И понеслось: Карабах, Осетия, Абхазия, Чечня, Дагестан, опять Чечня...

"Замполит" 247-го майор Женя Ганюков не из жалости на жизнь, а так, к слову, скажет мне потом, что он порой по десять месяцев в году бывает в "горячих" командировках. "А командир ваш?" — спрошу у него. "Палыч? Так он с передка вообще никогда не вылезает". Удивляюсь, как все это дело семья его переваривает (супруга моего тезки-собеседника развелась со своим "непутевым" благоверным пару лет назад, заявив ему, что не в силах жить с "потенциальным покойником"). А еще больше удивляюсь, как Валентина Васильевна (жена полковника Эма) отпускает "на боевые" их старшего сына Сашу. Да ведь по всем нормативно-правовым актам не может, не должно быть так, чтобы два человека из одной семьи — в данном случае отец и сын — одновременно находились на войне! Ну что, наш "папа" не мог "отмазать" Сашку от этой командировки? Так нет же, взял с собой, назначил в разведку, на самый "горячий" участок. А под Аргуном, на днях, когда заварилась "кровавая каша", — бросил сына с группой десанта в самое пекло.

Это — поступок.

У ПОЛКОВНИКА ЭМА трое сыновей. Старший, Александр, после окончания Московского СВУ и Рязанского воздушно-десантного — настоял на назначении в полк отца. Средний, Дмитрий, учится на 2-м курсе Ставропольского военного института связи. Младший, Андрей, пока школьник, но вряд ли можно ошибиться, предполагая, с кого он "сделает жизнь". Пример деда, отца и старших братьев — перед глазами.

Накануне очередного (тринадцатого по счету в нынешнюю чеченскую кампанию) марша 247-го полка мне вновь выпала возможность пообщаться накоротке с полковником Эмом. Было это в расположении разведроты, возглавляемой лейтенантом Эмом (штатный ротный в то время находился в краткосрочном отпуске). Взыскательно (даже чересчур) оценивая со стороны подготовку подразделения по выполнению боевой задачи, Эм-старший не смог сдержать эмоций, пройдясь пару раз "по матушке" и самолюбию Эма-младшего.

— Юрий Павлович, а не круто ли берете? — дернулся было я. — Все-таки сын, родная кровушка...

— На войне у меня нет сына! — жестко ответствовал комполка. — Есть подчиненный лейтенант Эм. И если он сегодня сработает хреново — отмотаю "на полную катушку".

На войне как-то не принято выпячивать напоказ "форменное" проявление своей командирской сути. Прежний старлей-вэвэшник с погонами рядового, встреченный нами на блокпосту под Аргуном, сказал по этому поводу предельно четко и кратко: "Снайперы стреляют по звездам".

Без звезд, конечно, спокойнее.

Эмы — и старший, и младший — однако никогда не испытывали на войне неудобств от присутствия на своих плечах офицерских звезд. Ни в тылу (а есть ли он, тыл, у "штурмовых десантников"?), ни на передке, под снайперскими пулями. Когда я задал вопрос по этому поводу Юрию Павловичу: "Не страшно ли разгуливать под огнем в полковничьих погонах?" — ответ последовал сразу:

— А кого мне бояться? Свои, надеюсь, в спину не выстрелят. А враг — пусть он сам меня боится. Да и не к лицу командиру, хотя бы и из соображений личной безопасности, снимать установленные знаки различия, нарушать форму одежды.

Ох, этот "педант-уставник"! Под Шелковской, выехав в составе рекогносцировочной группы полка в глубокий тыл противника, где работала наша фронтовая разведка, старший Эм, как всегда, не отцепил звезды с камуфляжа. И в итоге, пойдя на выручку таким же бесшабашным "звездоносцам" из разведки другого полка, расстрелянным чеченскими снайперами, сам оказался на мушке гранатомета. Слава Богу, эрпэгэшник-"чех" чуток промахнулся. Граната, разорвавшись на броне в метре от "папы Палыча", лишь контузила его, далеко отбросив от подбитого БТРа.