Газета Завтра 326 (9 2000)

Об этом свидетельствуют и события 1997 года, когда с попустительства директора музея, вопреки устремлениям коллектива пять драгоценных икон из основного фонда были переданы в руки известного демрадикала Сергея Григорянца. Напомним читателям, что названный персонаж в советское время был осужден по обвинению по статье "спекуляция в виде промысла в крупных размерах", при этом у него были конфискованы несколько больших храмовых икон XV–XVIII веков, кои и перешли со временем в коллекцию музея древнерусской культуры. С наступлением же новой эпохи Григорянц затеял судебный процесс, стараясь отсудить в свою пользу некогда украденные из православных храмов образа. К всеобщему удивлению, руководство музея тогда полностью признало иск Григорянца и заверило судей в том, что коллектив музея согласен вернуть "собственность законному владельцу". Поскольку последнее было ложью, поскольку создавался опасный прецедент (фонды музея почти наполовину состоят из предметов, конфискованных у преступников), поскольку на всякое перемещение предметов основного фонда требуется как минимум согласие фондово-закупочной комиссии, коллектив впервые тогда взбунтовался против начальства. Но было поздно. Иконы попали в руки дельца.

Следует отметить, что к моменту инцидента с передачей икон Григорянцу коллектив музея представлял из себя очень плотную среду людей, увлеченных не только внешней стороной церковного искусства... Большинство сотрудников музея, притом, что имели ученые степени, были люди уже воцерковленные, и иконы для них были не просто "досками", имеющими ту или иную художественную или материальную ценность...

Надо сказать, что некоторые экскурсоводы и консультанты музея, работая в монастырских стенах и занимаясь изучением иконописи, первоначально были даже неверующими. Однако соответствующая обстановка, духовная энергия этого святого места Москвы делали свое дело. В музее постепенно сформировалось подобие культурно-православного центра. Несколько сотрудников музея даже рукоположились, став священниками. Один из них — отец Александр (Салтыков) настоятель храма Воскресения в Кадашах, искусствовед и богослов, один из творцов нынешней экспозиции музея, автор многих трудов о древнерусском искусстве и коллекции Спасо-Андроникова монастыря. На территории музея действовала также Воскресная школа для детей.

Когда коллектив стал подумывать об официальном закреплении статуса музея как культурно-просветительского центра Православия, когда возникла возможность действовать совместно с Московской Патриархией, именно тогда включился особого рода механизм, и Министерство культуры прислало на место директора человека, совершенно далекого от подобных устремлений.

Деректор музея Попов принадлежит к кругу людей "прогрессивных" взглядов. Ходят слухи о том, что он имеет доверительные отношения с либеральным критиком, ельцинским функционером Михаилом Швыдким, что последний сыграл важную роль в процессе назначения нового директора в музей Рублева.

Первое, с чего начал директор свою деятельность, — закрыл Воскресную школу. Потом начался бесконечный ремонт внутренних помещений музея, который обернулся большим скандалом. Счетная палата выявила нецелевое расходование бюджетных средств в особо крупных размерах. При этом затеявший супердорогой, но малоэффективный ремонт Попов вроде бы каким-то чудом не только не попал под суд, но и не лишился своего кресла. Впрочем, учитывая дружбу нового директора с представителями демократического истеблишмента, никакого чуда в названных фактах нет.

Как нет ничего удивительного в том, что заключительная фаза изнурительного шестилетнего противостояния коллектива музея и его директора совпала с назначением нового министра культуры.

Видимо, заручившись высокой поддержкой, директор решает проблему радикально — увольняет всех сотрудников и объявляет о создании нового штатного расписания и новой структуры музея. Речь идет о том, чтобы преобразовать церковный музей в узко специальное учреждение, завязанное исключительно на проблемах живописи и не занимающееся темой православия и церкви. Планы Министерства культуры убрать из названия музея Рублева слово "культура" можно интерпретировать только как желание максимально ограничить спектр работы музея и обеспечить в будущем исключительно искусствоведческий подход к теме русской иконы.

Так или иначе, в результате совместных усилий министра и директора единственный в России центр Древнерусской культуры перестал существовать.

Сейчас, вместо знающих и "заряженных" темой православных экскурсоводов, иконы посетителям стали показывать милые, но весьма легкомысленные молодые особы в мини-юбках. Но речь даже не о работе с посетителями музея, большинство из которых дети. По "новым правилам" упраздняется ряд научно-исследовательских отделов, занятых работой по изучению православной традиции. То есть выкорчевывается сама структура музея, делается так, чтобы на этом месте "ничего больше не выросло".