Газета Завтра 335 (18 2000)

13 ноября уже в пути записал в дневник стихи, в которых слышится отзвук сурковской знаменитой "Землянки":

Бледным светом мерцает свеча,

Тихо тени дрожат по углам,

А колеса на стыках стучат

"По домам — по домам — по домам... "

От печурки струится тепло,

Замирает от счастья душа.

За морозным оконным стеклом

Проплывает в ночи Уруша.

Спят солдаты, как братья, вповал.

Так спалось ли когда-нибудь вам?. .

Каждый честно из них воевал,

А теперь — по домам! по домам!..

14 ноября. Ст. Шилка.

Пока едем ничего — в среднем пятьсот километров в сутки. Вчера ночью часа четыре стояли. Говорят, какой-то демобилизуемой связистке приспичило родить, так вот из-за нее и стояли. Должно быть, на ходу нельзя или акушера искали. Если дальше поедем так же, то 27-го будем в Москве...

21 ноября.

После Байкала едем отвратительно. На некоторых станциях стоим по пять часов. Сейчас стоим в Новосибирске. Сходили в баню, пообедали... Итак, до дома осталось не больше недели. "

И опять стихи:

Ты всего мне милей и дороже , —

Повторяю, как прежде, теперь.

Если слову мужскому ты верить не можешь,

То солдатскому слову поверь.

На этом мой военный дневник заканчивается.

Вернувшись домой и поступив сперва в Энергетический институт, а потом в Литературный, я — "праздничный, крикливый, бесноватый", а порой и голодный — жил стихами и музыкой. Шастал по всем литературным вечерам. Мотался между Тверским бульваром, где Литинститут, консерваторией и Политехническим. Нейгауз! Софроницкий! Рихтер! Прекрасно помню, как всходили звезды Яшина и Наровчатова, Гудзенко и Старшинова, Самойлова и Винокурова... Все фронтовики.

Самойлов тогда сказал о минувшей войне:

Хорошо, что это случилось с нами,

А не с теми, кто помоложе...

Страшная правда этих строк открылась позже.

Однажды в Политехническом Гудзенко прочитал:

Мы не от старости умрем —

От старых ран умрем...

Так разливай по кружкам ром,

Трофейный рыжий ром!..

Тогда эти строки запомнились только умом, но не вошли в сердце, переполненное радостью жизни. Однако же не прошло и десяти лет, как их автор умер от старых ран... Винокуров предрекал "другой вариант":

Замолкнет сердце вдруг и разорвется

От песен, переполнивших его...

После этого минуло много-много лет. И мы стали умирать уже не только от ран, но и от старости. Из перечисленных поэтов-фронтовиков ушли все. А кто еще топчет траву из тех фронтовых братьев, что спали со мной рядом на нарах в столыпинском вагоне, в ноябре 45-го громыхавшем от Свободного до Москвы?.. Что стало с тем младенцем, из-за рождения которого мы на несколько часов задержались в пути?.. Ушли все маршалы военных лет... Ушли все командующие фронтами и армиями, почти все генералы, почти все фронтовые Герои Советского Союза... Последним командармом Великой Отечественной был дважды Герой Кирилл Семенович Москаленко. Он умер в глубокой старости именно в том самом 85-м, и словно захлопнулась дверь в страну мужества и верности... Вчера услышал по телевидению, что нас осталось на всю Россию 700 тысяч. Из 11 миллионов, вернувшихся с войны

А они трусливо, но с великим нетерпением ждали этого часа, чтобы злобно, бесстыдно и свирепо наброситься на нашу Победу, на наши знамена, на наши могилы.

КТО — ОНИ? Да ведь всех не перечислишь. Назову одно из последних bundформирований. Киношники. Сами себя они называют — "большая группа людей из России". Полное имя довелось услышать лишь одного из них, самого главного — генерального продюсера — Владимира Львовича Синельникова. Вот другие: генератор "сценографических идей" Давид Боровский, художник Борис Бланк, звукооператор Брус, кинодиректор Генельфарб... Нет, нет, православные, не суетитесь, есть тут и ваши братья во Христе: режиссер Игорь Шевцов, оператор Свешников, композитор Анатолий Васильев...