Газета Завтра 347 (30 2000)

НАВЕРНОЕ, ВПЕРВЫЕ ЗА ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ российский руководитель с международного саммита сильных мира сего не вернулся с позором. По многим направлениям, касавшимся России, Кремлю удалось достичь успеха, без каких бы то ни было крупных уступок Западу. В чем секрет этого успеха? Почему стране, чьего президента всегда принимали только в роли горохового шута на совещаниях "семи земных королей", вдруг уступили, согласившись с ее ранее оспариваемой точкой зрения на все жизненно важные вопросы? Только ли потому, что изменился сам Президент? Наверное, не только.

Во-первых, довольно удачно сложились обстоятельства, на фоне которых проходил Окинавский саммит. Вместе с тем главный секрет успеха лежит в радикальном изменении тактики и стратегии поведения Москвы на международной арене. Впервые за столько лет в ответ на угрозы шантажа и давление из Кремля последовали не капитуляционные заявления, а грамотный отпор сразу по нескольким направлениям. Если Ельцин всегда в таких случаях сдавал всех и вся, то Путин не отступил перед давлением Запада, выдвинув собственную контригру.

Эта контригра велась как минимум одновременно на трех шахматных досках. Внутриполитическая игра в России, широкомасштабное движение на Восток, сложная дипломатическая работа в Европе.

Суть игры на российской сцене можно охарактеризовать как демонстрацию силы. Демонстративное усиление давления на олигархов и антигосударственные силы в СМИ, регионах и финансовых кругах перед самым саммитом должно была убедить "партнеров по восьмерке" в серьезности намерений их нового "русского друга". Арест имущества Гусинского и продолжение раскручивания всех остальных громких дел прокуратуры, странная интрига с Березовским и новым этапом дела Аэрофлота лишь еще более сгустили краски для Запада, создав ощущение действительно принципиальной борьбы с коррупцией и олигархами. Продолжение контртерростической операции в Чечне хорошо сочеталось с удачными акциями спецслужб в крупных городах страны, поймавших сразу несколько групп чеченских террористов буквально с поличным. Эти задержания террористов, с одной стороны, должны были подтвердить кровожадность и опасность для человечества боевиков Басаева и Хаттаба, с другой — заявить о силе и решимости российского руководства, которое желает довести операцию в Чечне до победного конца.

Важным событием в игре на внутрироссийском направлении стала и демонстрация завидного единения президента с Думой. Консолидация (хотя бы и эпизодическая) абсолютного большинства Думы вокруг президента в его стремлении поставить на место региональные элиты пугает возможных врагов России не меньше, чем объединение спецслужб вокруг президента в борьбе с олигархами. Единодушие фракций Думы по стратегическим вопросам косвенно говорит об определенном единодушии большей части общества в поддержке президентских предложений. А это трагически сокращает возможности для стравливания всех со всеми, к которому так любят прибегать противники России, противопоставляя ее внутренние силы друг другу.

Еще одним вызовом Западу стала неожиданная дискуссия между Минобороны и Генштабом по поводу будущего РВСН. Что бы ни предполагали теперь о причинах этой нелепой дискуссии и о ее загадочном смысле, сухой остаток всего этого бурного и шумного спора в том, что он дал повод Путину перед самой встречей в Окинаве заявить о незыблимости РВСН и о невозможности их упразднения или чрезмерного сокращения.

Все эти действия Кремля заранее давали отрицательный ответ на предстоящие требования будущих собеседников на саммите о каких бы то ни было уступках. Одновременно эти же действия серьезно сузили возможности прозападных сил внутри страны влиять на ее курс.

Само собой все это в отдельности не могло обеспечить успеха на Окинаве, а лишь раздразнило бы Запад, спровоцировав его на еще более жесткое давление. Основной упор российской контригры, конечно же, был сделан на восточном и европейском направлениях, причем основные силы были задействованы именно на Востоке.

Надо сказать, что опять же впервые обращение Кремля на Восток не носило спонтанный и неподготовленный характер, как это было при Ельцине. На сей раз визиты российского Президента в Пекин и Пхеньян венчали собой сложную и долговременную работу. Налаживание восточной внешнеполитической оси России началось заблаговременно. Встреча глав среднеазиатских республик с участием России, планирование совместных военных учений и твердая позиция Москвы в этом регионе, вплоть до угрозы нанесения ракетных ударов по талибам. Подтверждение решимости продолжать военное присутствие на таджико-афганской границе. Отстаивание, хотя бы и на словах, интересов России в отношениях с Ираном. Все это было неплохим вступлением перед продвижением еще дальше на Восток, в Китай и КНДР.