Газета Завтра 35 (1032 2013)

Один "заслуженный критик" высказался про Топорова: мол, затянувшийся комплекс мальчика, кричащего, что король голый. Но это, скорее, саморазоблачение. Разве у правды существуют временные и возрастные ограничения? Топоров ненавидел ложь и не боялся говорить, что думал. 

Пожалуй, для меня Топоров - один из тех, кто оправдывал понятие "русская интеллигенция". Фундаментальный, неполиткорректный, сложный, умный и остроумный. Он жил и вёл себя так, как настоящие интеллигенты прошлых времён, а вовсе не узурпировавшая это имя жадная толпа, стоящая у трона. 

В Фейсбуке это был один из любимых авторов - следить за ним было одно удовольствие. Вот, уж, кто терроризировал "рукопожатную" общественность, совсем не принадлежа к "красно-коричневому" сегменту нашего общества. Думаю, что многие из его оппонентов и объектов атак, если и останутся в истории, то только за счёт того, что про них некогда написал Виктор Топоров. 

Апостроф

Георгий Судовцев

29 августа 2013 0

Политика

Виктор ЧЕРНОВ. Команданте Чавес. Его боялась Америка. - М.: Книжный мир, 2014, 288 с., 2000 экз.

Не будем придираться к обозначенному издательством году выпуска этой книги - многим свойственно торопить время и забегать вперёд. Но что-то явно не так с названием этой книги. "Его боялась Америка"?

Какая Америка боялась Уго Чавеса? Латинская или, по терминологии автора этой книги, "Индейская", где его почти боготворили? Соединенные Штаты - это еще не вся Америка. Да и в самих США, например, те малоимущие граждане, которые каждый год получали топливо от боливарианской Венесуэлы, вряд ли боялись её харизматичного президента.

В качестве вступления (предисловий) к своей книге Виктор Чернов использовал статьи Александра Проханова и Александра Нагорного, опубликованные в газете "Завтра" (2013, № 11), написанные сразу после смерти Чавеса.

"Латинская Америка является родиной революций. Как молодая галактика рождает сверхновые звёзды, так Латинская Америка рождает пламенных вождей революции. Фидель Кастро - это Чавес. Сальвадор Альенде - это Чавес. Даниэль Ортега - это Чавес. Эво Моралес - это Чавес. Им нет числа, и они необоримы" (Александр Проханов).

О чём пишет Виктор Чернов? Прежде всего - о "социализме XXI века", "боливарианском социализме", который строил Чавес в Венесуэле и в Латинской Америке. В трактовке автора одним из главных достоинств этого социализма является его характер, отличный от "тоталитарной" сталинской модели.

"В отличие от сталинистов, Чавес признавал, что социализм XXI века не будет похож на ту систему, которая существовала в СССР. Например, незадолго до провозглашения себя социалистом Чавес получил в подарок книгу Троцкого "Пенрманентная революция" и отметил после её прочтения, что в СССР "не было социализма, потому что в нём были искажены идеи, заложенные Лениным и Троцким, особенно после возвышения Сталина". Впрочем, точно так же он заявлял, что боливарианский социализм не имеет отношения к марксизму и исходит из латиноамериканских реалий; в отличие от троцкистов, признавал позитивную роль Советского Союза Поэтому говорить о троцкизме Чавеса в действительности не приходится. (Еще бы - вообразите себе Троцкого, целующего распятие перед публичными выступлениями, как это делал Чавес! - Г.С.). Тем не менее, он является первым государственным деятелем с конца 1920-х годов, который публично заявил о приемлемости идей Троцкого для построения социалистического общества".

И чуть ранее: "Как пишет Б.Кагарлицкий (один из идеологов современного российского троцкизма. - Г.С.), "своими действиями Чавес доказал реалистичность альтернативного подхода, его правительство наглядно демонстрирует совместимость радикального левого курса и демократии. Венесуэла в этом отношении совсем не похожа на Кубу. Оппозиционные партии функционируют, на выборах присутствуют иностранные наблюдатели, в том числе и североамериканские. А главное, существует широчайшая (даже по западным критериям) свобода печати: большая часть прессы и телевизионных каналов не просто критикуют правительство, они ведут с ним открытую войну".

То есть "западные критерии" демократии и свободы печати признаются более высокими ценностями, чем "радикальный левый курс", который без этих атрибутов, конечно же, вырождается в "тоталитаризм советского типа". Одного из ярчайших мировых политических лидеров XXI века пытаются "прописать" по линии "антитоталитаризма".