Когда Александр Исаевич Солженицын и Андрей Дмитриевич Сахаров прибыли в Москву со своими жёнами, их посадили в автомобиль и повезли туда, где стояли памятники Михаилу Веллеру и Ольге Бычковой. Александр Александрович Солженицын, который давно не был в Москве, спросил у Андрея Дмитриевича Сахарова, указывая на памятник Михаилу Веллеру: «Кто это такой?». И тот ответил: «Это памятник нашему благодетелю Юрию Андропову».А когда Александр Исаевич Солженицын спросил у Андрея Дмитриевича Сахарова, указывая на памятник Ольге Бычковой: «Кому этот памятник?», тот ответил: «Это памятник крейсеру «Аврора».
Слушая эти слова, Елена Боннэр сделала глубокую затяжку папиросой «Беломор», выпустила длинную густую струю дыма и, указывая на памятник «Авроре», сказала: «Когда-то и из неё шёл дым»
.
Теги события:
эхос мундис литература ольга бычкова веллер скандалы памятники белковский глеб павловский альбац венедиктов радзиховский общество
Русские сны в таджикских горах
Сообщество «
Круг чтения
» 09:54 24 августа 2017
Русские сны в таджикских горах
Тимур Зульфикаров
12
Оценить статью:
2
РУССКИЕ СНЫ В ТАДЖИКСКИХ ГОРАХ
Владимиру Бондаренко - Первому Критику, Просветителю, Читателю России
В далёких лазоревых таджикских ущелиях горных
Заскучал… затосковал…
Затуманился… загорюнился… затомился я
По русским валдайским кочевым многоструйным холомам
Где лежат черепа и шлемы забытых былинных героев…
А за что полегли они…
За что шлемы сложили…
Нынче все позабыли…
Русь Святую пропили
Обменяли на базаре… на торжище…
На гноище – гульбище
На самогона бутыли…
Лихо!..
Но заскучал… затомился…
Затуманился … затосковал я…
По дубовым дубравам речистым…
По соснам с кулончиками текучих смолок душистых…
По льнам – жемчугам живым переливчатым серебристым…
По венериным башмачкам… по фацелиям… по короставникам… по цикориям…
По деревенькам заброшенным заколоченным Гвоздями Голгофскими
Что пали с Ладоней Воскресших Спасителя
И прилетели на Русь…
На Безвинную…
На Беззащитную…
На Всеоткрытую…
Дождь Голгофских Гвоздей и досель летит над Россией…
Ах!.. Ну что-то я замаялся заскучал в горах таджикских
По старой яснополянской одинокой на ромашковом поле берёзке
Похожей на мою матушку
В послевоенном платьице в голубой горошек…
Ах, ночь в далёких затерянных горах!..
И только подушка в саманной кибитке узнает о моих слезах…
О сладкопустынных слезах неизбывно предивных… предлинных…
О, Господь!..
О, Хозяин всех ночных подушек, слёз и кибиток…
О , Господь!..
Но чудится мне
Что кто – то, как матерь с отцом,
Тихо нежно сокровенно плачет обо мне
Как о дитя – сироте
В далёкой заброшенной заколоченной