Газета Завтра 353 (36 2000)

АК (будем условно говорить об общем "я" группы, поскольку все остальное — либо домыслы, либо вмешательство в глубоко личное), проделала над собой, мягко говоря, небезопасный магический эксперимент. Это свойственно было многим рок-музыкантам 80-90-х, неслучайно кинчевское "подняться как можно выше к звездам и упасть как можно глубже в грязь" фактически повторяет моррисоновское, чуть более спокойное, неэкзальтированное: "верхняя и нижняя точка — самые главные". И это не слова — вернее, слова, просто так не произносимые. Кто сказал так, с тем начнут "играть" силы, существование которых для всех традиционных религий факт неоспоримый, как градусник на стене. Раньше они питались магами и святыми, нынче — музыкантами. Массы наивных сих, отвращения испытывавшие от скуки и запертости современного паскудного мира, устремились в оккультные эксперименты. А такие бывают — если только на себе. Волна психоделической революции 1968 г. спустя недолго накрыла и российских музыкантов.

Разумеется, не всех. Но все же — среднестатистически — именно люди творческие первые подвержены подобной хвори. У банковских служащих на нее, вообще-то, иммунитет. Впрочем, и некоторые музыканты сомнительным играм предпочли кулинарное шоу.

Никакой опыт не бывает бесполезным. Он не позитивен, не негативен — пока он "ставится". Со знаком тем или иным выходят уже его последствия, проще говоря, кто куда по какой траектории устремился.

В песнях АК оккультизм, религия, нечеловеческие существа и состояния, любовь как преступление, преступление как Любовь, истина, наваждения всякие ("прелесть" по-православному) — основные темы. Даже если они и преломляются через сюжеты литературные, навроде легенды об Альрауне, мрачных откровений Хайнца Эверса и других столь же мрачных романтиков. В основном германских . Поэтому — "Майн Кайф", а не потому что про Гитлера. Откровенно провокационное название — первый (но не последний) "ложный подброс" как демкам из антифашистских центров, так и нацикам, готовым сменить мрачный свой вид лица на нетипичный при внезапном рассмотрении такого вот словосочетания в ларьке — между Пугачевой и Распутиной, правее от Земфиры.

Действительно, шокирует. Но крики кончились и выяснилось, что никакой нацистской пропаганды там нет, если за экстремизм не считать, конечно, отсутствие воспевания позитивного мира, секславрок-н-ролла и прочих радостей уровня Макдональдса.

Впрочем, активное неприятие грязи современного мира — и есть самый взаправдашний "экстремизм", это не свастики на стенах рисовать...

На этом вся политическая тема плавно обрывается...

Остаются песни, одна другой несвоевременнее и нетипичнее, ни бритпопа тебе, ни задушевности, ни мистического Тибета, ни "у любви у нашей села батарейка". Хотя вот последнее утверждение альбома в целом созвучно, но в более глобальном, что ли, смысле. Потом надо еще выяснить, когда это именно она села и почему.

А если "пьесу про любовь играют мертвецы, и зрители, увы, давно уже мертвы"... Это не игрушечный декаданс, который стало модным надевать, как маску на карнавал. Это совсем противоположное действие... лишь, может быть, еще одна "сумасшедшая" сказка такому миру может стать исцелением, очередной нежданный-негаданный Таннгейзер, очередной ветер незнамо откуда, оживляющий мертвую царевну. И не такие уж это и метафоры, кстати.

И последнее. "НА КРАЮ..." "Если долго и пристально всматриваешься в бездну, начинаешь замечать, как она пристально всматривается в тебя", — говаривал Фридрих Ницше. Для желающих проверить неумозрительность этой фразы "Майн Кайф" — неплохой подарок. Из того же разряда, что и многие готические альбомы принципиально "нерадостной" музыки, неслучайно в Интернете фаны АК уже дебатируют сходство последнего альбома с вопиющей безысходностью немецкой "Лакримозы". (Параллели условны, это параллели состояний.) Нелишне лишь напомнить, что АК повествует о мрачном путешествии, у которого, в отличие от психоделических "трипов" и прочей развлекательной оккультной ерунды, есть ЦЕЛЬ. В этом отличие "пути воина" от манерного заигрывания с гримуарами и кастанедами, ставшего роком многих и темой неисчислимых произведений — от Вашингтона Ирвинга до Говарда Лавкрафта.

Не надо бояться ада. Если путешествие твое имеет цель, о которой ты помнишь. Орфей спускался в ад. Христос был в аду.

Но Иуда в нем — остался.

Сергей ДУНАЕВ

М.М. ВЕРТОЛЕТ