Газета Завтра 355 (38 2000)

В.К. Думаю, здесь играют роль в первую очередь традиции нашей государственности, когда первое лицо доверяет ответственные посты тем, кого хорошо знает лично. Так, например, вокруг Сталина было множество людей из Закавказья. Сами судите: Орджоникидзе, Микоян, Берия, Енукидзе, Багиров — очень много имен. Сталин хорошо знал этих людей, верил им — во всяком случае, до определенного момента — и использовал их для реализации собственной власти. Это, если хотите, чисто кадровые моменты. Хрущев привел огромное количество людей с Украины: Кириченко, Шелеста, в том числе и Брежнева, о "днепропетровской мафии" которого вы уже упоминали. Но там были также люди из Казахстана и Молдавии, где Брежнев успел поработать. Так что какого-то особого, глубинного смысла факту "питерского нашествия" я бы придавать не стал. Тем не менее, исходя из положения о том, что Москва обладала и обладает в России несомненным духовным, идеологическим лидерством, есть определенный изъян в том, что политику России будут определять люди, для которых, в силу их культурного багажа, концептуальные моменты не имеют первенства над прагматическими, скажем так.

Корр. Но, Вадим Валерианович, если с "птенцами гнезда путинского" всё более-менее объяснимо, то появление самого Путина на вершине власти отвечало определенным ожиданиям и настроениям всей страны: как "патриотов", так и "демократов". Понятно, что такая фигура возникла явно не сама по себе. В чем истоки ее востребованности?

В.К. Видите ли, я думаю, что главное в нем определилось не какой-то особой питерской или ленинградской почвой, а почвой органов госбезопасности. Над этим многие "демократы" западного толка сегодня откровенно измываются, как-то забывая, что в обожаемой ими Америке, например, Джордж Буш-старший, прежде чем стать президентом, долгое время возглавлял ЦРУ. А у нас Рой Медведев написал книжку про Андропова "Генсек с Лубянки", как будто в этом есть что-то недопустимое. Между тем современная ситуация настолько многофакторна и запутанна, с какими-то все время возникающими опасностями разного характера, причем глобальными, что "спецподготовка" здесь, скорее, плюс, чем минус для государственного руководителя, хотя, повторюсь, она дает весьма специфический подход к решению большинства проблем. Эта сторона дела, на мой взгляд, гораздо важнее для понимания феномена Путина, чем его ленинградское, питерское происхождение.

Корр. Но, Вадим Валерианович, известно, то в кабинете Путина висит портрет Петра. И Путин пытается строить великую державу вполне в петровском духе, на костях своих соотечественников. Я об этом говорю не ради красного словца, а потому, что принята вполне конкретная правительственная программа, и ее результаты уже видны. Сократились расходы на образование, на медицинское обслуживание, срезаны все льготы — и учителя уходят из школ, врачи — из поликлиник и больниц. Попытка усилить государство за счет большинства народа, возможно, могла пройти в XVIII веке, но сегодня, на рубеже третьего тысячелетия, когда принципиально изменились основные источники общественного богатства, она, по-моему, просто обречена на провал. Но в этой путинской попытке просматривается все-таки какая-то питерская традиция решать духовные, идейные проблемы русского народа неадекватным военно-политическим путем. Скажем, аналогично тому, как Петр I пытался решить проблемы взаимоотошений государства и православной церкви введением синодального устройства последней по "западному" образцу.