Газета Завтра 356 (39 2000)

Если подходить к делу формально, то колумбийская армия после грандиозной военной операции LASO (Latin American Security Operation), проведённой против отрядов крестьянской самообороны на юге департамента Толима в 1964 г., в ходе которой было задействовано 16 тыс. солдат и новейшая техника, поступившая из США (бомбардировщики, самолёты— разведчики, вертолёты, танки), больше крупных операций не проводила. Но означает ли это, что она действовала по принципу, изложенному Б. Кагарлицким: "Если армия не может победить, она может сама воспользоваться партизанским принципом затягивания конфликта. Это значит — воевать как можно меньше. Свести активные действия к минимуму. Не высовываться. Смириться с неизбежными потерями, не пытаясь за них мстить противнику (ибо в итоге потери будут только больше)". Да, внешне всё выглядело и выглядит именно так и до сих пор: армия находится в укреплённых пунктах и базах, правительство вполне официально ведёт диалог с партизанами. Но в это же самое время в стране разворачивается неслыханный террор "эскадронов смерти". Их главная задача заключается отнюдь не в борьбе с партизанами как таковыми, которых они просто боятся, а в уничтожении мирного и безоружного населения, которое пусть даже потенциально могло бы симпатизировать партизанам. Иначе говоря, речь идёт сначала о локализации, а затем — об уничтожении социальной базы партизанского движения, после чего наступает военная стадия операции, которая неизбежно ведёт к уничтожению самих партизан, ибо "рыба оказывается без воды". Здесь становится ясным, что В. Шурыгин не совсем правильно понял мысль Б. Кагарлицкого и речь вовсе не идёт об утрате войсками "стратегической инициативы". Нет, на самом деле, это давным-давно (по крайней мере, с 60-х гг.) разработанная американцами стратегия, которая предполагает "разделение труда": армия как государственный институт должна быть "чистой", "грязная работа" поручается внешне автономным "эскадронам смерти", которые, как потом выясняется, возглавляются армейскими и полицейскими офицерами, но... в свободное от основной работы время.

Таким образом концепция Б.Кагарлицкого либо ведёт к очередному поражению, либо эффективна только при условии существенного "довеска" — "эскадронов смерти", или же требует таких финансовых средств, дабы "закупить" партизанских лидеров и ликвидировать саму конфликтную ситуацию на корню, которых у России просто нет (именно последние два варианта и позволяют мне, в общем и целом, оценить саму идею Б.Кагарлицкого как западный "имперский" подход к проблеме).

Но приемлем ли он для России? О моральной стороне дела я вообще молчу, ведь о подобных вещах в наш век передовых (и грязных, в прямом и переносном смысле) технологий как-то и говорить не принято... Фактически нам опять ставится задача "догнать и перегнать Америку", а, как известно, позиция догоняющего всегда проигрышна.

В. Шурыгин посвящает большую часть своей статьи обоснованию тезиса о том, что победа в партизанской войне возможна, и, более того, только покончив с организованным сопротивлением, можно в дальнейшем приступать к мирному строительству. И вот здесь-то и возникает самый главный вопрос: строительству чего? Для В. Шурыгина как журналиста-патриота само понятие "Россия", идея её целостности являются аксиомой. Но во имя какого порядка, какого строя жизни сражается русская армия в Чечне? Не получится ли так, что в конечном счёте русская армия проложит путь на Кавказ тем олигархам, тем силам, которые в силу разных обстоятельств оказались оттеснены от "трубы"? Что мы принесём на Кавказ то, с чем сами давно уже смирились: приватизацию, нищенский уровень существования большинства населения и пр.? Прошу понять правильно, у нас нет никаких симпатий ни к идеям, ни, тем более, к практике чеченского сопротивления, мы только лишь хотим отметить, что и русские и чеченцы опять, в который уже раз, оказываются в ситуации выбора между плохим и ещё худшим, и что, простите за банальность, ключ к решению чеченской проблемы лежит в Москве. Это относится как к проблеме ликвидации лидеров чеченских вооружённых формирований, так и к проблеме полного и окончательного прекращения вооружённых конфликтов на территории России, что требует коренных изменений государственного экономического, социального и политического курса. Партизанская война есть не только, и даже не столько проблема военная, сколько социально-политическая. Без государства социальной и экономической справедливости условия для появления новых конфликтов будут появляться вновь и вновь, а значит война в той или иной форме будет длиться бесконечно.

Александр Велисов СОРОК ЛЕТ ПОДВИГА