Газета Завтра 359 (42 2000)

Опять прокатываю картину банкета в Доме журналистов на Зубовской, в 1989-м. Он с женой пришли позже всех: меня поразила его тотально наетая физиономия, кажется, вот сейчас лопнет от напряжения жир изнутри. Беседовать с ним было интереснее: он знал кодовые понятия Запада, что отсутствовало даже у Семенова. То есть я имею в виду, что есть язык за языком. Не переводной, а понятийный. Завистливый взгляд на мои остроносые туфли, на пиджак не в стиле 60-х, а настоящий 60-х, случайно оставшийся из запасов, выброшенных на продажу в 70-е, купленный мной за копейки в Нью-Йорке — новый, не ношенный долгие годы, привезенный в Париж, а стал я его носить в конце 80-х. "Сирс энд Врубек". Мне было наплевать на все эти этикетки, у меня просто уже, кроме этого, нечего было надеть, а он был знаток. Тогда еще я вспомнил Мисиму, из его комментариев к "Хакагурэ", привожу текстуально: "Сегодня, если вы пойдете в джазовый клуб и заговорите с молодыми людьми лет двадцати, вы обнаружите, что они говорят абсолютно ни о чем. Лишь о том, как оригинально одеться и представлять из себя стильную фигуру. Я имел однажды следующий опыт. Придя в джаз-клуб, я едва успел сесть за стол, как парень за соседним столом начал мой перекрестный допрос: "Вам сшили эти туфли? Где вам их сделали? И ваши запонки, где вы их купили? Где вы взяли такой материал на костюм? Кто ваш портной?" Он задавал мне вопрос за вопросом в быстром темпе”. И Тема задавал мне вопросы о туфлях и где купить. В отличие от Мисимы, который затем порицает молодежь за суетность и интерес к моде, я не стану этого делать. Я лишь вглядываюсь в тот вечер, в банкет, меня интересует момент, когда он подходит к Московичу. Вот вижу — подошел, желтая физиономия Московича, губищи, вульгарный мат, дым, но беседы не слышно. Одиннадцать лет… На такой дистанции — нет, ничего не слышно…

Листьев в дверях ресторана. Там тоже были деньги, там не шла речь о наследовании Империи, но деньги… В России из-за женщин убивают только лохи, из-за политики не убивают совсем. Убивают за бабки, деньги, money, gоld. Старовойтова имела при себе 900 тысяч долларов в сумке, за такие деньги у нас в России вырежут 900 семей. Существуют показания пассажиров рейса, что в самолете, в салоне, она прижимала к себе портфель с деньгами, а обнаружена была уже мертвая только с женской сумкой.

Ну ясно, для близких родственников — трагедия… лежат в деревянных ящиках Плешков, Семенов, Боровик… Исторически же все это называется: первоначальное накопление и распределение собственности. А культурное воплощение этот исторический процесс получил в романах XIX века, у Диккенса и прочих Драйзеров.

Ему ничем нельзя помочь,

И клетчатые панталоны,

Рыдая, обнимает дочь…

Игорь Дудинский ОСТАВЬ НАДЕЖДЫ... (Письмо Тимуру Зульфикарову)

ДОРОГОЙ ТИМУР! Я решил написать вам не потому, что в чем-то с вами не согласен, а скорее для того, чтобы самому найти ответы на некоторые "мучительные вопросы", связанные с вашим письмом президенту.

Начну с того, что, прочитав его, я испытал потрясение, смешанное с недоумением. Правда, такое чувство возникло у меня вовсе не от содержания вашего послания (о катастрофической ситуации в стране знают сегодня даже животные в зоопарках), а прежде всего от самого факта вашего обращения к Путину. "Нашел кому плакаться", — подумал я в отчаянии. Особенно уязвила ваша просительно-заискивающая манера, как будто холоп жалуется своему господину. Мол, кормилец ты наш, приезжай, наведи порядок, а то твои наместники совсем нас, верных твоих слуг, со свету сжили. Потом до меня дошло, что вы, будучи человеком восточным, просто выбрали постмодернистский прием "на грани стеба", который показался вам наиболее доходчивым — что-то вроде пародии на челобитную русского крепостного с привкусом чисто азиатской лести. Что ж, кто бы сомневался, что Зульфикаров — тонкий стилист.

И все же, на что вы рассчитывали, привлекая к своей персоне внимание первого лица государства? Хотели открыть ему и его окружению глаза на происходящее? Но ведь в том, что страна, оказавшись без руля и ветрил, стремительно падает в бездну, не сомневается сегодня никто — от последнего забулдыги до стратегов адских замыслов, которым лучше нас с вами известно, какую участь они приготовили для своих жертв. Поэтому эффект от вашей инициативы мог бы быть гораздо весомее, если бы вы не только обрисовали безрадостное положение дел, но и предложили рецепты исцеления болезни. Люди вообще больше прислушиваются к тем, кто говорит им, что делать.

Если вынести за скобки ваш талантливо написанный и терзающий сердце "плач по державе", то позитивно-рекомендательная часть вашего послания сводится к двум моментам. Вы призываете президента срочно прогнать из правительства "плохих" людей и заменить их "хорошими" и создать мощный агитационно-пропагандистский аппарат, целую систему средств массовой информации, основанную на державно-патриотической идеологии.