Газета Завтра 361 (44 2000)

Давать на лапу мне было нечего, так они по запискам каким-то погоняли меня по России. И хотя по закону они меня должны были поддержать материально, они об этом почему-то подчистую забыли. Поездив по России на голодный желудок и без денег, я приобрела истощение организма, несколько раз теряла сознание на скамейках, и если бы не люди, случайно оказавшиеся там в это время, я бы отдала Богу душу. Они меня кормили. После таких странствий я поняла что здесь что-то нечисто. Обратилась в администрацию президента, но там меня снова послали в Миграционный центр к мадам Галецкой. Она дала такой ответ в администрацию президента, будто я не внушаю доверия. Короче, ей не понравилось, что я туда обратилась, и, извратив мои слова на свой выгодный способ, меня оскорбила этим.

Мне пришлось снова обратиться уже в администрацию президента. На этот раз мне там тоже откровенно заявили, что мы, беженцы русские, можем рассчитывать только на уничтожение. Возиться, мол, с нами никто не будет. Возмутились, почему мы едем все в Москву. Мне пришлось оправдываться, что у меня нет родственников евреев, поэтому я не могу выехать в Тель-Авив, а деревня и российские городки сами не в состоянии своих прокормить. Они, мол, перестроек не делали, как Москва, и нацизм не раздували, как Таллин. Да и денег им — деревням и городам — Москва не выделяет для нужд беженцев.

Мы, беженцы, находимся в самом худшем положении в России, но на таком положении только одни русские беженцы. Лица азиатско-кавказской национальности в России получают помощь, а мы как изгои на собственной земле. Мы без прав, без помощи — кончаем жизнь самоубийством. Я пробовала дважды, но не получилось, то ли таблетки оказались слабые, то ли не та доза. Потом мне подсказали, что надо пить их с водкой, а я не пью водки. Но если бы тогда знала, то ради того, чтобы прекратить свою подзаборную жизнь, конечно, выпила бы.

Один раз повезло мне с ночлежкой. Упросила начальницу взять меня проживающая там беженка. У нее муж пропал в Чечне, сына инвалида по зрению, пока ее не было дома, закололи ножами боевики. Она была тоже вынуждена бежать оттуда, и также оказалась без поддержки Миграционного центра.

Ну и жизнь в ночлежке! Там по закону должны были ночевать только московские бездомные, а мы уже так, с боку-припеку, по жалости. Там по вечерам происходили такие попойки вместе с дежурившими ментами, что ничем не лучше было, чем на улице. Такие скандалы учинялись по ночам между выпивохами, что редко когда я могла выспаться. И блюют и дерутся. Менты избивают их.

Произошел со мной там такой инцидент. Можете себе представить: ночью ко мне на нары лезет пьяный мент. Я существенно ему устроила скандал, кого-то он разогнал, другие попрятались. А я быстро с ним разобралась — дала в морду. Так он одну с верхних нар выволок за волосы и увел с собой. Женщина эта вся с испугу трясется, но идет.

Утром все трусливо попрятались, а я все заведующей рассказала, хотя меня уговаривали не портить менту жизнь, но я на нем оторвалась, все высказала ему при начальстве, что я думаю о его жизни и об остальных ментах.

Больше я в этот беспредел не пойду.

На кормежки по вокзалам тоже не хочу ходить, так можно только быдло кормить.

Лужковские эти кормежки для бездомных — это какие-то вертепы. Я только раз там побывала, так у меня на всю жизнь аппетит отшибло от такой благодати.

Когда я пожаловалась в Думу к депутату от коммунистов, что законы о помощи беженцев нарушаются, то он по факсу слегка прижал Галецкую, и когда я к ней явилась, то она собрала там какую-то шарагу и они мне два часа читали законы о беженцах, несли что-то несусветное, что нормальному человеку не понять. Поэтому напоследок я только и вынуждена была спросить: "Почему законы есть, а мы на улицах?" На это не один умник не смог ответить.

На этот раз Галецкая выдала мне талоны, которые по закону должна была выдать по первому посещению. Крышу над головой, конечно, она не обещала, так как все наши места заняты армянами. Галецкая пыталась меня убедить, что эти армяне живут там не дольше двух месяцев, а потом выезжают. На что я ответила: "Вы меня за дуру не держите. Я их у вас на приеме вижу каждый день и, конечно, общаюсь, так что пусть лапшу на уши не вешают”. Они там уже проживают по 7 лет и устроили гостиницу для приезжающих своих знакомых — торговцев.

Ну вот, выдала мне Галецкая талоны по адресу Даева, 2. Когда мы появились там с этими талонами, нас обругали аферистами.

Недели через две я опять явилась к Галецкой и заявила, что по этим талонам в кафе не кормят.

Галецкая спектакль разыграла по телефону. Подняла трубку при мне и заявила, что ей только что ответили, что они всех кормят. Я не поленилась и опять потопала на улицу Даева, 2. Там очень удивились, заявили, что никто им не звонил и что все это вранье.

А ведь в Думу дала ответ Галецкая, что помогла мне!

Пришлось опять идти к ней и заявлять, что она не внушает доверия.

А что за бумаги для проезда там дают? По этим бумажкам никто не возит!