Газета Завтра 373 (4 2001)

Трудно предсказать, чем кончится затеянная американцами провокация. Ясно одно: у них в руках появился рычаг, с помощью которого они могут больно воздействовать на глубинные явления российской внутренней и внешней политики. От дипломатического искусства государственных мужей России, от воли Президента Путина зависит, какой ценой они выбьют у американцев этот рычаг. И долго ли Путин, дав индульгенцию Ельцину и тем самым взяв на себя ответственность за все катастрофическое десятилетие, будет объектом манипуляций самых злых и непримиримых врагов России, перед которыми коррупционер является невинным агнцем.

Александр ПРОХАНОВ. Сама идея Российско-Белорусского союза, этой супергосударственной организации, о которой мы все мечтали, захватила нас всех — и меня лично, и не сомневаюсь, что и вас. Но она каким-то образом проседает, уходит в песок, в туман. И вместо воодушевления складывается уныние, недоверие, раздражение как в Белоруссии, так и в России. Возникает подозрение, что эту драгоценную для народа тему иногда власть взвинчивает для того, чтобы повысить свои очки в общественном сознании. Когда нужда во взвинчивании пропадает, тема опять превращается в пыль. Что за этим? Почему такой странный саботаж?

Павел БОРОДИН. Я думаю, вы задали вопрос действительно не в бровь, а в глаз. Мы привыкли, что в советское время каждое решение Политбюро было эпохальным. Даешь Целину, даешь БАМ — и пожалуйста. Постановили — и реки вспять поворачиваются. Такое сознание есть у нас и сейчас. Вчера жили в отдельных государствах, а завтра решили создать совместное — и все у нас будет унифицировано, все будет общее. Но, к сожалению, это можно сделать только в ходе тяжелой, рутинной и сложной работы. И такая работа идет. Прежде всего надо сблизить экономики России и Белоруссии и выбрать единый путь их развития. Какой? В самой, как писали про нас, запланированной стране — в СССР, составлялось на союзном государственном уровне 400 балансов. И плюс еще 200 балансов отраслевых. В самой либеральной стране мира — в Японии, составляется в год 12 тысяч балансов. Ну, согласитесь, мы были умные такие, советские, такие коммунисты-тоталитаристы, и имели всего 600 балансов, а они, такие рыночники-либералы, и им не лень составлять 12 тысяч балансов. Могу еще привести пример. Аппарат Министерства сельского хозяйства в России человек 400, не больше. Аппарат министерства сельского хозяйства Америки — 12 тысяч человек. Государственное регулирование сельскохозяйственного производства необходимо, и никуда от этого не денешься. И я думаю, то, что сохранена в Белоруссии госрегулируемость в ведущих отраслях экономики, это очень хорошо. То, что сделано у нас в мелком, среднем и отчасти в большом бизнесе, тоже хорошо. Так вот хорошее там и тут надо соединить с помощью нормативно-правовой базы, с помощью законов и, возможно, Конституции союзной. Но эпохальных решений, очевидно, на сей счет не предвидится. Предстоит, повторюсь, очень сложная рутинная работа. Три года мы обсуждали вопросы основополагающие: таможенное единое пространство, единая тарифная политика и единая финансовая система. И, наконец, наш диалог начал давать результаты. Всем стало ясно, что сегодня экономика и Белоруссии, и России завязаны на едином финансово-кредитном ресурсе. И надо вести речь не о том, чтобы подарить Белоруссии, допустим, 100 миллионов долларов для стабилизации белорусского рубля, а о выделении кредитов, средств для инвестиционного фонда и укреплении белорусского платежного средства. Теперь создан единый курс. Если вы помните, было семь курсов белорусских рублей, сейчас один остался. Таким же платежным средством, как белорусский рубль, является и российский рубль. Установлены сроки и переходы на единую валюту. Мало-помалу, но дело двигается.