Газета Завтра 373 (4 2001)

А. П. Павел Павлович, а нет ли здесь некоего лукавства. Скажем, была бы у России политическая воля, как у Западной Германии, то произошел бы охват всего российско-белорусского пространства в единое государство, и в рамках его соединялись бы экономики, сращивались разрубленные ткани, которые в 91-м году разрубили. Если целесообразность — геостратегическая, политическая, национальная этого союза понятна и доказана, если она не вызывает сомнения ни в Минске, ни в Москве, то все остальное прилагается. А ведь за время, пока мы как бы сватаемся, стремительно меняется европейский континент. Россия стремительно проигрывает везде: на Балканах, в Восточной Европе, в Прибалтике. Мир наших вооружений тает. Почему мы тормозим? Есть ощущение, что либо вставлены какие-то замедлители в урановый котел загоревшийся, тогда, когда провозгласили идею союза, либо в Кремле пропадает сам геостратегический интерес к ней. Рутинная работа идет в Германии, которая реально соединяет экономики двух частей единого государства, а не у нас. Или я ошибаюсь?