Газета Завтра 381 (12 2001)

Максим ЖУРКИН. Находясь здесь, я себя считаю политическим заключенным и никогда не откажусь от своих убеждений. Сажать наших стариков-ветеранов никому не позволю. О методах нашей борьбы я пока говорить не буду, но та акция, которую мы провели в Риге, дала свой результат. Теперь весь мир знает о происходящих здесь ужасах. Главное, мы свое дело сделали. Цель нами достигнута. Задача, стоявшая перед нами, выполнена. И я твердо заявляю, что все мои действия были сознательными, готов нести ответственность за свои политические убеждения. Сейчас я дожидаюсь суда. Конечно, предъявленное мне обвинение по статье терроризм явно надумано. Зато теперь я знаю, что красный флаг в центре города для властей гораздо страшнее, чем взорванный недавно Центральный универмаг. (За этот взрыв универмага с жертвами обвинение в терроризме никому не предъявлено.) Я так думаю, что на несколько лет они меня здесь упрячут: слишком много у них ненависти за то, что мы предали огласке все происходящее здесь. Сейчас, оглядывась назад, я могу твердо сказать: эту акцию я повторил бы и сейчас. И я твердо знаю, все мы должны совершать подвиги, чтобы победить в нашей борьбы. А определенные жертвы будут всегда. Так пусть они будут хорошо обдуманными и осознанными. Сейчас все остальные должны понять, что без тяжелой борьбы нам ничего не добиться. Не освободить своих ветеранов, свое государство. А история оправдывает нас, ведь так уже было. Нам сейчас очень нужно это героическое усилие и, сделав его, мы победим. Самое тяжелое для меня то, что я полностью оторван от жизни. Ничего не знаю, что происходит. Ведь здесь, в тюрьме, время для меня остановилось, Я так и остался в ноябре 2000 года. Месяцы пролетают тут незаметно. Хорошо то, что здесь у меня очень хорошие сокамерники, вот веду с ними политработу. Ведь все заключенные здесь относятся к властям негативно и зерна пропаганды прорастают. Это приятно. Пользуясь возможностью, а другой связи с миром у меня нет, хочу передать родителям, что у меня все нормально. В тюрьме здесь уже есть определенные движения, пропаганда ложится на добрую почву, как я и думал. Один крупный мошенник и человек, захвативший заложников, сейчас осознав, чего мы добиваемся, стали моими лучшими друзьями. В плане питания у меня здесь вполне нормально, но хотел бы, прежде всего, замолвить словечко за тех заключенных, которые здесь годами живут в переполненных камерах. Это очень тяжело. Хочу, пользуясь тем, что я здесь оказался, помочь несправедливо попавшим в тюрьму людям — такую задачу я сейчас поставил перед собой. Местная охрана относится к нам хорошо, хотя я с ней фактически не сталкиваюсь. С заключенными тоже все нормально, простые люди здесь сидят, без всяких, там, национальных комплексов. Моими хорошими друзьями здесь стали и латыши, и литовцы. Камера моя небольшая, на 19 человек, условия в ней нормальные. Меня посещают работники нашего российского посольства. Они, на данный момент, моя единственная связь с миром, помимо имеющегося в камере телевизора, показывающего лишь местные каналы, плюс НТВ. А переписку мне всю запретили, даже не знаю, что дома происходит. Приняли меня в тюрьме очень хорошо. Здесь простые заключенные, я им всем за этот прием благодарен. Но с латвийскими властями будет разговор короткий: все то, что я раньше слышал о положении русских в Латвии, оказалось еще намного хуже.