Газета Завтра 392 (23 2001)

Корр. Скажите, разве реформа жилищно-коммунального хозяйства — это только тариф, субсидии, квартплата? Не проще ли тогда "реформу" назвать просто повышением квартирной платы и успокоиться на этом?

Министр. Если пустить все по накатанному либеральному механизму, когда государство корректирует входные и выходные данные в системе и удаляется наблюдать, то так и получится. Цены повысятся до невозможных размеров, а само коммунальное хозяйство будет разрушаться прежними темпами, и на качестве обслуживания жилья это никак не скажется.

Я хочу обрисовать ситуацию несколько иначе. Реформировать систему ЖКХ нужно потому, что при нынешнем методе финансирования, при нынешней структуре отношений между жильцом и эксплуатационной организацией система будет сама собой ликвидироваться. Она уже давно разрушается и очень слабо восстанавливается. И одним тарифом тут ничего не решить.

Приведу один только пример. В системе "Мосводоканала" давно сложилась катастрофическая ситуация. Тарифы за водоснабжение в Москве превысили общероссийский уровень в 2,5 раза, а потребление воды в столице достигло 600 литров на человека, что в 3 раза превышает среднюю норму по России и в 3,5 раза — физиологическую норму потребления. Понятно, что не москвичи стали мыться втрое больше, а просто большая часть воды элементарно утекала в песок из-за отвратительного состояния систем водоснабжения. Но деньги исправно брались, будто горожане все это выпивают и смыливают. Временами рентабельность "Мосводоканала" достигала 80%! Только эти деньги в ремонт систем водоснабжения почему-то не возвращались.

С другой стороны, например, в Магнитогорске городские власти рассчитали, что ремонт и восстановление ряда сетей теплоснабжения выйдет куда дороже, чем установка локальных котельных — компактных устройств, отапливающих помещение и нагревающих воду. На объектах, где подвести теплотрассу невозможно или экономически невыгодно, будут устанавливать автономные системы. Причем стоимость тепла в них получается в 2 раза ниже, чем в централизованных системах. Парадокс? В некотором смысле да, если не вспоминать, что централизованные системы требуют сегодня почти повсеместно капитального ремонта, и там, где коммуникации сильно растянуты, видимо, действительно лучше обходиться локальными котельными. Кстати, стоимость проекта для Магнитогорска составила 35 миллионов долларов, 56% которой погашается за счет кредита МБРР и только 43% за счет бюджета города и самих теплоснабжающих предприятий.

Корр. Что ж, существуют концепции, согласно которым вся реформа ЖКХ может стать очень легкой и простой за счет энергосберегающих технологий. Звучит красиво...

Министр. Навряд ли энергосбережение может существенно снизить тариф при сегодняшнем состоянии систем теплоснабжения. Это, знаете ли, из разряда лозунгов типа "экономика должна быть экономной". Однако приступая к поиску средств для инвестирования в реконструкцию теплосетей, нужно понимать, что применение энергосберегающих технологий становится уже насущной необходимостью, иначе 20-30% долгожданных инвестиций пойдут на обогревание воздуха на улице. Существует, с одной стороны, зарубежный опыт, а с другой — эффект догоняющего развития, когда страна, поздно приступающая к модернизации, имеет возможность не только изучать чужой опыт, не повторяя ошибок, но и пользоваться наилучшими, самыми современными техническими решениями.

Однако при анализе электроэнергетики России принято забывать о неразрывной связи ее с выработкой тепла. Между тем РАО "ЕЭС России" — это не только электроэнергетика, но и производство тепла. Здесь оно не монополист, но крупнейший производитель и монополист в некоторых регионах (рынки тепла, в отличие от рынка электроэнергии, локальны). Эта сторона деятельности РАО, в отличие от тарифов на электроэнергию, практически не контролируется, так как в федеральном правительстве нет структур, отвечающих за обеспечение страны теплом, а региональные власти не способны сопротивляться давлению со стороны такого гиганта, как РАО "ЕЭС России".

В результате производство тепла в России, в отличие от производства электроэнергии, неуклонно падает. Именно из-за снижения производства тепла — при росте производства электроэнергии — общий объем производства электроэнергетики в 2000 году оказался на 0,5% ниже уровня 1997 года, а электроэнергетика таким образом стала единственной из основных отраслей промышленности, так и не преодолевших последствия кризиса 1998 года.