Газета Завтра 393 (24 2001)

На фоне сверхнастороженного отношения европейцев к новой американской политике задача Буша выглядит чрезвычайно трудной. "Вашингтон демонстрирует полное пренебрежение к идее многосторонней политики. Имперские замашки США плохо вписываются в идеологию ООН",— так писала, в частности, пресса Германии. Многие отмечают нарастающее "сильнейшее взаимное раздражение, существующее между Европой и Америкой по вопросам обороны, торговли, охраны окружающей среды, эффективной политики". И этот ряд перечислений можно продолжить.

Разумеется, важным было то, что Европа в целом прохладно-настороженно встретила небывало целеустремленную настойчивость Вашингтона в вопросе о НПРО — несмотря на то, что в начале мая спецгруппы дипломатов и экспертов разъясняли союзникам по НАТО суть нового американского подхода к вопросам коллективной и международной безопасности. Не подействовали даже попытки назвать ее "союзнической", "ограниченной", призывы управлять ею "совместно" и т.д. Последняя новелла в речах Буша заключалась в том, что "в создании НПРО США могут обойтись и без согласия союзников"(!) В ответ европейцы перешли от слов к делу, начав создание собственных сил быстрого реагирования.

Впрочем, столь же неуклюжим был и "апрельский экспромт" Путина о создании некоей "европейской ПРО" как альтернативы американскому проекту. Это предложение в Европе не стали даже рассматривать — не только в связи с полной военно-технической непродуманностью, но и по той причине, что нынешней Европе не нужен ни американский, ни — тем более — российский зонтик.

Активные попытки "войти в Европу" вообще стали характерными для первого года путинского правления: от крайне неудачных, через ПАСЕ, Австрию и Германию, до весьма перспективных — через Италию, скандинавские страны и прежде всего Швецию. Неплохие личные контакты Путина с Э.Блэром в настоящее время, по признанию такого влиятельного английского эксперта, как Д.Ллойд (Центр внешнеполитических исследований), не могут дать продуктивных результатов, и в качестве важнейшего российского партнера среди европейских стран, по его мнению, надо рассматривать, скорее, Германию, которая владеет третью всех российских долгов Западу, нежели Великобританию, поскольку у нее, кроме выборов и формирования нового кабинета, полно своих проблем, в том числе экономических: последствия эпидемии ящура, вспышки межэтнических конфликтов и т.д.

Объединенная Германия, между тем, еще не вполне освоилась с ролью общеевропейского лидера и занята самоутверждением, которому Россия в политическом плане способна только помешать. В данном отношении весьма характерен скандал, вызванный публикацией в майских номерах журналов "Шпигель" и "Фокус" выдержек из секретного протокола приватной беседы между Г.Шредером и Дж.Бушем, где говорилось о том, что не следует предоставлять России никаких кредитов. Узнав лишь об этой части беседы, В.Путин поспешил заявить, что данные публикации — не что иное, как "провокация", имея в виду, конечно, такой подтекст: некие силы пытаются вбить клин прежде всего в германо-российские отношения и ухудшить без того непростые российско-американские отношения. Однако анализ публикаций и перевод стенограммы беседы с немецкого языка показывает, что ничего обидного или нового для России в ней не содержится (во всяком случае, в той части, что опубликована). О том, что американские и вообще западные программы помощи, кредиты и даже инвестиции в РФ должны быть свернуты, кругам, близким к Кремлю, известно с 1995 года. Говорил об этом и Шредер. Нет ничего нового для РФ и в словах Буша. В целом направленность данных публикаций совсем иная — президент и канцлер, не стесняясь в выражениях, давали оценки лидерам стран Ближнего Востока. Для Буша, который намечает в своей новой стратегии образование некоего альянса арабских стран и установление "особых отношений" с Саудовской Аравией, Египтом и Иорданией, такие "утечки" способны разрушить не только планы, но и нынешние отношения США на Ближнем Востоке. Не лучший контекст создается и для его предстоящего турне по Европе. Для Германии, где уже начато расследование в МИДе, публикации также не принесли ничего хорошего.

Поэтому, несмотря на быстрый прогресс в отношениях России и Евросоюза (так, торговый обмен между ними вырос за 2000 год на 42% (58 млрд. евро), России предложено перейти с 2002 года на расчеты в евро, в ближайшее время будут подписано соглашение о сотрудничестве в ядерной отрасли и т.д.), ждать установления принципиально новых отношений с Европой не приходится — тем более, что она очевидно расколота по ряду вопросов: например, о принятии новых 10 членов. Германия и Испания никак не могут договориться по правилам приема этих стран, а германо-австрийская поправка к уставу ЕС фактически предлагает разделить его членов на два сорта, что сильно напоминает об идеологии, предусматривавшей "юберменшей" и "унтерменшей".