Газета Завтра 395 (26 2001)

Прежде чем понять может ли учение "всеобщего дела" стать магистральной идеей России, надо выяснить: соответствует оно благу или нет? И если да, то есть ли в нем реалистическая, отвечающая законам эволюции и нравственной природы человека основа. Последний вопрос особенно важен как раз для массы "неверующих", агностиков, людей естественно-научного сознания.

Так вот, еще в середине прошлого века была доказана одна удивительная закономерность эволюции живых существ, названная "цефализацией" ("головизацией"): постоянное, в полярном векторе (то есть без возвращения вспять) усложнение нервной системы, рост головного мозга. Такой неотменимый факт, "эмпирический факт", по определению Вернадского, указывает как бы на некую внутреннюю программу эволюции, влекущую ее создания ко все более сложным, все более разумным формам. Человек — пока венец цефализации, но на нем эта глубинная закономерность не может остановиться, более того, по убеждению Федорова, призвана стать сознательной. Речь идет о новом, активно-творческом, этапе эволюции, когда человек должен взять ее штурвал в свои руки и вести ее в том направлении, которое диктуется самим эволюционным законом все большего роста духа в лоне материи, наиболее глубоким нравственным чувством, религиозным императивом.

Весь вопрос упирается в то, что называется фундаментальным выбором человечества. Сейчас он как раз принципиально антиэволюционный: остановить процесс восхождения человека и мира к высшей природе, заклиниться в нынешнем несовершенном, смертном, противоречиво-кризисном естестве, по возможности ублажая себя на краткое время живота "мануфактурными игрушками", комфортом, разного рода развлечениями-отвлечениями. Вот они ценности общества потребления, к тому же предполагающие неизбежную селекцию стран, народов, слоев, отдельных индивидуумов (на всех, увы, благ и сластей в ассортименте не хватает!).

Но быть смертным и при этом осознавать свою смертность, то есть неизбывный трагизм бытия, это такой дикий, казалось бы, невозможный для продолжения существования парадокс, что если человек и человечество будут в нем оставаться, то они так или иначе, в более-менее длительной перспективе придут к самоуничтожению. И по телу современного мира уже идут трупные пятна будущего самоистребительного вырождения, будущего конца, того, который обозначен в Апокалипсисе как следствие негативного варианта развития, противобожеского выбора.

На мой взгляд, Россия с ее устремленностью к последним временам и срокам, к свету незакатному "мужицкого рая", града Китежа, с ее неистребимой душевной логикой, обозначенной русскими религиозными мыслителями как "или всё, или ничего", находясь сегодня почти на дне национального отчаяния, искушаясь "ничто", как раз может взметнуться к этому"всё". Надо сказать, что в совсем недавней истории такое "всё" России померещилось в коммунистической идее. Но, увы, это был идеал дефектный, дробный, по выражению последователя Федорова 1920-1930-х годов Николая Сетницкого. Онтологический ущерб этого идеала был точно зафиксирован теми же религиозными философами: рай на земле со смертным человеком невозможен, не говоря уже о тех неправых, по сути, "сатанинских" средствах осуществления предполагаемого социального блага, которые не могли не отравить, не исказить самого этого блага. Конечно, остается уже лишь риторический вопрос: мог ли бы со временем, в мирной эволюции, не обрушься советская империя, русский социализм и радикально очиститься от атеизма и вобрать в себя метафизические задачи, поставленные в активном христианстве Федорова? Ведь были в советском строе созданы ценные и редкие в новой истории формальные предпосылки идеократии для возможного наполнения ее расширенным, цельным идеалом. И уж никакого "всё" не видит и не чувствует ныне российский народ в раздражающе-рекламном мираже общества потребления. Он уже на собственной шкуре вкусил неизбежную "изнанку" рынка и капитализма, манипулятивной "демократии" и "свободы", начиная осознавать, что их "лицо" улыбается далеко не всем, и то со своими гримасами.

И мне кажется, что федоровское учение как новая национальная идея для потерянной, стоящей на перепутье России, как преодоление во всеобщем деле национального, классового, сословного раскола, как одоление ошибок коммунистической идеи и неприятие ценностей общества потребления, — федоровское учение имеет шансы превратиться в магистральное направление развития русской цивилизации.

Но надо ли спешить с декларациями и призывами? Сколько их сейчас безуспешно сотрясает российский воздух! Для восприятия такой идеи, как федоровская, необходим определенный уровень сознания, который еще надо готовить. (А "синяки и шишки", что набьет себе Россия и весь мир на широких путях погибели, тоже из научающих отрицательно-положительных факторов.) Федоров говорил, что апостолов-миссионеров общего дела должно быть столько, сколько существует профессий, сословий и состояний, и труд научения предстоит немалый.

ГЕННАДИЙ КОСАРЕВ, военный инженер