Газета Завтра 4 (1208 2017)

Поэтому вероятнее всего (через пересмотр коллективных соглашений или каким-либо иным путём)  Трамп и его команда будут «давить» на европейском направлении. Поэтому первый, главный и решительный удар 45-му президенту США, скорее всего, придётся наносить не на ближневосточном и не на российском, а на европейском направлении. Потому что любая нестабильность в ЕС (устроить которую для Вашингтона есть масса возможностей: и финансовых, и политических, включая «миграционный кризис», «украинский кризис» и так далее) приведёт к мгновенной перекачке гигантских капиталов в «тихую американскую гавань». Что, собственно, и требовалось доказать. В этом смысле Brexit, избрание Трампа и реакция на него со стороны Берлина и Парижа выглядят как звенья одной цепи.

Не исключено, что параллельно будет задействовано и «антикоррупционное» направление, что принесет Трампу дополнительную поддержку американского общественного мнения. Судя по сформировавшимися у него в ходе избирательной  кампании неплохим отношениям с ФБР,  которое имеет длительную традицию  с времен первооснователя Г. Гувера вести тотальную слежку за политической и финансовой  элитой США, там в особых папках есть все, что требуется для начала  расследований против  «заклятых врагов»  клана Трампа. И, если это  предположение верно, то в ближайшее время мы увидим много интересного, что будет, возможно, сопоставимо с «культурной революцией» в КНР и со сталинскими «чистками» в СССР. А все стратегически важные европейские  и ближневосточные дела  пока будут отодвинуты на  второй план.

Контригра глобалистов: тройной заговор

Впервые с 1968 года глобалисты утратили стратегическую инициативу, были вынуждены перейти в оборону и «играть вторым номером». Пока это у них получается не очень. Тем более, что ликвидировать «прорыв Трампа» у них с избытком хватает и сил, и средств, но не хватает понимания того, как и когда это следует сделать. Потому что проблема не в самом нью-йоркском миллиардере — проблема в явной «пробуксовке» их прежней стратегии, которая привела к возобновлению российско-китайского стратегического союза и невозможности его разрушить информационно-финансового и даже военно-террористического давления. То есть «убрать»-то Трампа можно хоть сейчас, но что делать потом с Москвой и Пекином?

Однако чрезмерное усиление DJT и реализация им ключевых положений своей программы («Америка прежде всего», а «империя доллара ФРС»  — побоку) для глобалистов также недопустимы.

Поэтому им необходимо успешно и достаточно быстро (в идеале — до марта 2018 года) реализовать сразу тройной заговор: против Трампа — в Америке, против Путина — в России и против Си Цзиньпина — в Китае.

С этой точки зрения весьма показательным стало выступление Председателя КНР на Всемирном экономическом форуме в Давосе. Да  и общая реакция Пекина на феномен Трампа. Не в пример другим  государствам китайская элита показала способность  динамичного принятия решений и получения выгод практически из каждой ситуации.

Еще в ходе президентской кампании в США,  когда Трамп обещал повысить импортные пошлины на китайские товары до 45%, обвинял КНР в манипуляции курсом юаня и намекал на возможность пересмотра политики «одного Китая», в Пекине были сделаны неожиданные выводы и приняты неожиданные решения. Там незамедлительно было проведено секретное совещание высшего руководства, на котором приняли решение не давать военно-политический ответ путем жестких ответных деклараций и «демонстрации силы» в Южно-Китайском море и у берегов Тайваня, а выступить с максимальной поддержкой глобалистских кругов «коллективного Запада», предложив им КНР в качестве альтернативного «Америке Трампа» центра и гаранта дальнейших процессов глобализации.      Итоги этого совещания можно считать ключевой победой противостоящих линии Си Цзиньпина «приморских элит», тесно связанных с глобальным рынком и пользующихся поддержкой «лондонского ЦК».  Эта обширная и разнородная группа высших китайских функционеров ранее рассматривалась стратегами «коллективного Запада» как та сила, которая готова пойти на формулу Збигнева Бжезинского «G2», или, как его еще называют, «проект Кимерика» (Китай + Америка).