Газета Завтра 4 (1261 2018)

Перед нами - коммунальная обитель 1920-1930-х годов. Никелированная кровать, письменный стол, крепкий венский стул, всенепременный комод и овальное зеркало — в нём отражалась совслужащая Рая или Зина, (губки - бантиком, а брови — ниточкой, и короткие волосы — перманент, как в дамском журнале «Моды сезона» за 1935 год). Сеточка для волос. Белые туфельки. Белая шаль. Белый мужской пиджак. Предгрозовые, солнечные 1930-е. Оттого и цвет времени — белый. Цвет - спортивный, яростный и бесконечный. Будущее — прекрасно. Прошлое? Изумительно. Покрывала, наволочки и салфетки — всё украшено, отделано фриволитэ и ришелье. То, что в 1920-е называлось «тухлым мещанством» нынче в ходу. Барышни-пролетарки — вышивают гладью и вяжут кружевца - как дворянские дочери в старинных романах. Портрет Ленина — обязательный и непреложный, как правда. Икон более не держат — опасно. Большевизм — тоже религия. Изящные чашки с коммунистической атрибутикой — знаменитый на весь мир агитационный фарфор. Обычному-то гражданину завсегда нравились розы-мимозы, вензеля, золотце, а в книжках о передовом russian-дизайне остались блюда с Ильичом и супрематические кофейники Николая Суетина. Поодаль — чёрная радио-тарелка, возвестившая о начале Битвы. Голос Левитана. Победа будет за нами! Совсем иначе выглядит жилище начала 1940-х — 1950-х. Перед самой войной жить стало не только веселее, но и намного легче. Презентабельная мебель — мягкие диваны с валиками, резные этажерки, настенные зеркала с «барочными» рамами. Сталинский Большой Стиль, замешанный на имперской гордости, набирал обороты — в области архитектуры и живописи. И - в повседневном быту. Украшенная ёлочка — ещё один знак. В 1937 году партийный функционер Павел Постышев написал программную статью, по сути, реабилитировавшую Новый Год. С этого момента - балы, маскарады и детские утренники, а в каждом доме появилась «лесная красавица» в шарах и гирляндах. Но враг не дремлет, а мировая революция не ждёт — на полочке мы видим работу Сталина «Вопросы ленинизма». Скромно притулилась печка-буржуйка с чайником — приметы военной зимы и послевоенной надежды.