Газета Завтра 406 (37 2001)

Даже новичку было понятно, что надо как можно быстрее начинать операцию. Нельзя дать Радуеву закрепиться, подготовить оборону, зарыться в землю. В те первые часы их можно было смести нормальной мотострелковой ротой и несколькими танками. Помню, генерал Круглов, командовавший тогда "Вымпелом", упрашивал Зорина дать ему разрешение пойти ночью на село. "…Перережем их, пока они нас не ждут и в себя не пришли!"

Не разрешили. Вместо штурма начались какие-то мутные переговоры. Радуевцы тянули время, окапывались. Причем не сами рыли, а заставили копать пленных, заложников, местных. Сами они по домам в тепле сидели, отдыхали, готовились. А две с половиной тысячи разношерстных российских вояк в это время тихо вымерзали в поле.

Кого тут только не было! И "Альфа", и "Вымпел", и спецназы МВД, и "гэрэушники". И как апофеоз глупости — боевые пловцы, которых чья-то "умная" голова тоже сюда загнала.

Командовал всем Виктор Зорин, первый зам Барсукова, хотя официально назначен был сам Барсуков. Но тот даже не прилетел. Из Москвы "рулил" боем, стратег…

Наконец, вытащили в поле бэтр с мегафоном на крыше. Начали их агитировать сдаваться. Два переводчика на арабском, а мне дали команду на русском и украинском. Знали, что среди них и хохлы были. Агитировали мы их, пока не прошел перехват, что "чечи" нас обнаружили и готовятся навернуть "птуром". Ну, мы, конечно, смотались…

И с утра началось. Первый день работали артиллерией. Давили их, не вступая в соприкосновение. Решили день отдать на артподготовку, а на следующий день начать штурм. Барсуков даже шифротелеграмму прислал, мол, верю, что честь не опозорите, уничтожите бандитов, задачу выполните.

Настало новое утро, а мы опять сидим на месте. За ним еще одно утро…

НАКОНЕЦ, АЖ НА ПЯТЫЕ СУТКИ днем, прилетел Барсуков. Дошло до него, наконец, что Зорин не мычит, не телится.

А мы за эти пять суток в поле были уже просто никакие. Ни горячей еды, ни тепла, ни даже палаток, где отоспаться можно. Спали все в тех же автобусах, в которых приехали. Причем солярка в баках давно закончилась, и они просто стояли в поле, как ледяные гробы. Все были жутко простужены, половина температурили.

Барсукову в Москве, видимо, шею уже намылили, поэтому с его прилетом все, наконец, закрутилось. Пригнали "Град", вертолеты, начали сносить "первомайку".

И здесь произошла одна вещь, которую я до сих пор не могу понять. Вертушки к селу близко не подходили. Пускали ракеты с высоты. "Чечи" били по ним из "граников", пытались достать. И вдруг среди белого дня у нас на глазах в "Первомайском" садится наша "корова" — тяжелый вертолет Ми-6. Я сначала просто охренел — думал, его подбили. Сел на вынужденную. Хватаю рацию, кричу: "Я — сто двадцать первый. Вижу подбитый вертолет. Сел прямо в село!.." И вдруг, через пару минут, этот "подбитый" как ни в чем небывало взлетает и уходит в сторону гор…

Кто его присылал туда, кого он увез — можно только гадать.

Помню, что для связи между "кэпэ" использовали танк Т-72, но на село почему-то кинули бэтры и два из них у меня прямо на глазах сожгли. В одном солдатик-оператор горел. Видимо, раненый был, не мог выбраться. Кричал. Наши сунулись его вытаскивать, но еще двоих потеряли. Потом кто-то из "чечей" вогнал в "броник" еще одну гранату из РПГ, добил…

Наконец, мы пошли вперед. Село горело. К вечеру заняли половину села. По центру шел "Витязь", слева от нас билась "Альфа", справа "Вымпел". Каждый метр давался боем. Просто сносили все "шмелями". Впереди нас бился "Витязь" — им командовал Витя Никитенко. Они первыми зашли. С ними был СОБР московского РУОПа. Командовал им Саша Крестьянинов. Там его смертельно ранили. Двадцать минут он еще прожил…

Помню, мальчишка-срочник, пулеметчик, отстал от своих "витязей". В ленте запутался. Очень на моего брата был похож. Меня аж по сердцу резануло. Хотел его окликнуть, оставить с нами, но он бросился догонять своих, тут его снайпер и срезал. Я слез не мог сдержать…

До сих пор он у меня перед глазами стоит.

Дошли до середины села, и здесь нас накрыл собственный "Град", пришлось откатываться назад. Оставили позицию, а через пару часов опять с боем и кровью брали то, что отдали. К темноте опять вышли к центру. Начали занимать оборону, готовиться к ночи.

ЭТОЙ НОЧЬЮ "ЧЕЧИ" пошли на прорыв. Ударили с двух сторон. Одна часть пошла к реке, а другая часть пошла на "Советское". Где-то без пятнадцати час ночи они выкатили на наши автобусы и врезали по колонне. Мы выскочили, залегли. Ракеты швырять начали. Светло стало, как днем. Видим, "чечи" гонят перед собой мирных жителей. Прикрываются ими. Я ору: "Не стрелять! Лечь всем!" Но кто-то выстрелил, помню, женщине в ногу попал. Люди же в полном мандраже были. Больные, голодные, со сна, еще и под обстрелом… Я прикладом автомата ему прямо в горб вмазал. Дошло.

Начали мы бить поверх голов. "Чечи" сразу назад к селу покатились, а жители через нас к дороге. Начали их собирать.

До утра шел бой. Практически мы оказались между двух прорывающихся боевиковских колонн.