Читаем Газета Завтра 419 (50 2001) полностью

У Вишневской, по ее собственному выражению, жуткаЯ наследственность. Она не скрывает, что среди её родственников было немало пьяниц, даже алкоголиков, дебоширов, гуляк, да еще были, как ныне говорят, серийные убийцы и самоубийцы. Так, один из них "пьяный схватил топор, зарубил жену, потом её сестру, а потом и себя зарезал". Мать была очень красивой и разгульной женщиной. "В трудный час, с отчаяния вышла она замуж" за будущего отца Вишневской: ей не исполнилось еще и восемнадцати, а уже была беременна, и притом — от другого. Хорошенькое начало для семейной жизни... Однако в таком положении выйдя замуж, мать не оставила разгульной жизни. "Когда отец дома, то и дня не проходит без скандала", — рассказывает наша писательница. Но по работе отец часто ездил в командировки. "Когда его нет, — продолжает беспощадная дочь, — появляются мужчины. Мне кажется, что она и меня не любит". Возвратившись, отец узнает о визитах ухажеров, и тогда начинаются кошмары такого рода: отец бегал с топором за женой, кричал дочери: "Говори, кто был у неё!" Через пять лет родители разошлись.


Вот такая прискорбная семья. Надо полагать, отец-то любил мучительной любовью мать, если женился на беременной и так дико ревновал. Но она его не любила, была равнодушна и к дочери от нелюбимого человека. А дочь, признавая, что "была неласковым ребенком", говорит: "Она никогда не была "моей". Дочь даже не могла произнести слово "мама". А отца люто ненавидела: "В моей детской душе разгоралось пламя ярости и ненависти к нему самому, к его словам, даже к его голосу. У меня бывало непреодолимое желание подойти к нему сзади и ударить по красному затылку". Чем ударить? Возможно, тем самым топором. Что ж, понять это можно, всегда, во всех землях, во все времена водились и выпивохи, и гулящие жены, и безумные ревнивцы.


Вишневская уверяет, что отец был зверь зверем и ненавидел её. Но факты, которые сама же приводит, мягко выражаясь, не подтверждают это. В самом деле, когда родители расходились, он спросил четырехлетнюю дочь, с кем она хочет остаться, и та ответила: "С тобой". Фактически жила с бабушкой, но когда было шесть лет, отец, работавший на какой-то далёкой стройке, пригласил туда дочь с бабушкой на целый месяц погостить. Перед войной он работал в Тарту, и уже шестнадцатилетняя дочь гостила у него и там. В книге есть очень благостная фотография их вместе. Во время ленинградской блокады, имея уже другую семью, отец подкармливал дочь, и однажды даже пригласил её отметить вместе с женой новый 1942 год. Когда Вишневская после первых родов лежала с высокой температурой, отец с новой женой навестили её.


Да, многие факты противоречат. Но дочь на протяжении всей книги поносит и проклинает отца. Ну помянула бы единым добрым словечком хотя бы за то, что он с матерью наградили её отменным здоровьем, красотой, голосом, любовью к пению. Нет!.. Пожалела бы хоть за то, что он, по её же словам, ни за что отсидел десять лет в лагере. Нет! Молвила бы хоть малое словцо сострадания — ведь изображает себя верующей — за его мучительную смерть от рака. Нет! Вместо этого уверяет, что отец, выйдя в 1956 году из заключения, первым делом "пришел в отдел кадров Большого театра с доносом, что его дочь не сообщила в анкетах, что он арестован по политической статье. Надеялся, что дочь немедленно выгонят из театра". Да как в это поверить! Во-первых, уж если отец был такой негодяй, да еще больной (через два года умер), и, надо полагать, сразу после лагеря неустроенный, то гораздо вероятней, что он попытался бы наладить добрые отношения с дочерью и извлечь какую-то выгоду для себя из успехов и славы восходящей звезды Большого театра. А, во-вторых, да откуда вчерашний зэк мог знать, что его дочь несколько лет тому назад писала в анкетах, а что утаила. В-третьих, звезда театра, в отличие от Павлика Морозова, которого поносит, состояла тогда в весьма близком общении с сотрудниками КГБ. В секретных номерах "Метрополя" она писала "отчёты" о своих знакомых, начиная безвестным пианистом Петуниным и кончая знаменитым шахматистом Смысловым. А уж им-то, сотрудничкам, не составляло труда проверить достоверность её анкет.


Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
100 знаменитых загадок истории
100 знаменитых загадок истории

Многовековая история человечества хранит множество загадок. Эта книга поможет читателю приоткрыть завесу над тайнами исторических событий и явлений различных эпох – от древнейших до наших дней, расскажет о судьбах многих легендарных личностей прошлого: царицы Савской и короля Макбета, Жанны д'Арк и Александра I, Екатерины Медичи и Наполеона, Ивана Грозного и Шекспира.Здесь вы найдете новые интересные версии о гибели Атлантиды и Всемирном потопе, призрачном золоте Эльдорадо и тайне Туринской плащаницы, двойниках Анастасии и Сталина, злой силе Распутина и Катынской трагедии, сыновьях Гитлера и обстоятельствах гибели «Курска», подлинных событиях 11 сентября 2001 года и о многом другом.Перевернув последнюю страницу книги, вы еще раз убедитесь в правоте слов английского историка и политика XIX века Томаса Маклея: «Кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего».

Илья Яковлевич Вагман , Инга Юрьевна Романенко , Мария Александровна Панкова , Ольга Александровна Кузьменко

Фантастика / Альтернативная история / Словари и Энциклопедии / Публицистика / Энциклопедии
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное