Газета Завтра 42 (1246 2017)

На этом фоне почти незамеченной проскочила новость о взятии сирийской армией города Меядин к югу от Дейр-Эз-Зора на берегу Евфрата. Главным стратегическим объектом Меядина является мост через Евфрат. Таким образом, улучшается логистика армии, если, конечно, этот мост ещё цел. В Дейр-Эз-Зоре мост был взорван во время осады города отрядами ИГИЛ, чтобы не дать им пользоваться боевикам.

После деблокирования Дейр-Эз-Зора армия повернула на северо-северо-запад и развернула наступление вдоль Евфрата навстречу группировке в Мадан-Джадиз, которая наступала со стороны водохранилища Асада. Вторая часть группировки довернула на юг-юго-восток в направлении иракской границы. Северная группировка успела выполнить поставленную задачу, в то время как движение южной приостановил контрудар боевиков ИГИЛ в конце сентября.

Очевидно, что перед сирийской армией стоит задача по взятию под контроль территорий вдоль Евфрата как наиболее густонаселённых в этой местности, плюс имеющих разветвлённую сеть дорог и мостов. И после выхода армейской группировки на границу с Ираком в районе города Абу-Кемаль группировка ИГИЛ тут будет полностью разгромлена как организованная сила и останется лишь в виде отдельных отрядов и бандформирований, что переводит войну на новый, пониженный по сравнению с предыдущим уровень.

Но так же очевидно, что до полного окончания войны ещё очень далеко. Более того, ближневосточный узел с разгромом ИГИЛ грозит затянуться в трудноразрешимый клубок противоречий, который вполне может столкнуть сегодняшних союзников по борьбе с джихадистами в непримиримой схватке.

Иран, при кажущейся дружелюбности, российским союзником назвать можно только с натяжкой. В Сирии иранцы сражаются за свои геополитические интересы. На сегодняшний день в иранских и проиранских формированиях сражается до двадцати тысяч бойцов КСИР, Хезболы и Лива Аль-Кудс. Очевидно, что Иран постарается сохранить своё влияние на ослабленное войной сирийское руководство и тем самым – геополитический контроль над Ливаном.

Турция, с её геополитическим проектом возрождения неоосманской империи и креном в исламский радикализм, стремится также сохранить контроль над частью сирийских территорий, зажимая через них курдские регионы в клещи и отрезая курдов от выхода к Средиземному морю.

Для Турции в большей степени и для сирийского руководства в меньшей появляется проблема замаячившего на горизонте призрака Курдистана – квазигосударства курдов, чьи территории сегодня разделены между Турцией, Ираком и Сирией.