Газета Завтра 427 (4 2002)

На спидометре машины значится всего четыреста километров пробега, сам начучастка сейчас не вспомнит, какой это круг по счету. Иногда машина не может пробраться к заносу через пробки или сама вязнет в сугробах. Чертыхаясь, начальник участка бросает руль и, захватив мобильник, выбирается наружу под мокрый снег и холодный ветер. Закуривает "Яву" и направляется вдоль пробки к работающей бригаде. Телефон разрывается, как в Смольном. Начучастка -— штаб революции в одном лице. На него замкнута работа сотни людей, десятка единиц очень дорогой техники, он держит в голове ситуацию с заносами на сразу нескольких важных дорогах и десятке менее важных переулков.

Наконец, проход очищен, желто-оранжевый строй подмигивающих желтыми мигалками уборочных машин проходит мимо. гибэдэдэшники размахивают палками, и масса автомашин начинает выстраиваться в колонны. Многие благодарно и победно в очередной раз сигналят, газуют и катят вперед. Пробка рассасывается во все четыре конца.

Сделана только основная работа, освобождены для проезда улицы и шоссе. Громадные сугробы остаются вокруг домов и вдоль некоторых обочин. Все это поступает в распоряжение подборщиков. Они прокапывают проходы для пешеходных переходов, проезды во дворы. Эта работа может затягиваться на несколько дней. В качестве подборщиков работают как раз привлеченные силы. Это солдаты и курсанты, вольнонаемные поденные рабочие. За один день махания лопатой вплоть до полного изнеможения можно получить двести рублей. Ясно, что работают здесь только те, кто отчаялся заработать иначе.

Весь ужас в том, что утомленная колонна уборщиков покинула этот участок лишь на несколько часов. В течение дня каждый отрезок шоссе приходится чистить по много-много раз, пока колонна снегоуборочных машин дойдет до начала проспекта, его конец уже вновь завален снегом. Там опять копится и гудит пробка, туда снова катит грязно-белая "Волга" начальника участка и тянутся трактора и грузовики. Это сражение будет продолжаться, пока не кончится снегопад или не выбьются из сил рабочие, сгорит в баках все топливо, и город, замотанный в снежный ковер, остановится и затихнет.

[guestbook _new_gstb] На главную 1

2

3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 40 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

41

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Владимир Винников ЕПИФАНИЯ

Вторую зиму подряд вместо знаменитых крещенских морозов в Москве — оттепель. Что-то важное нарушилось в извечном чередовании времен года, и старые, веками проверенные приметы уже ничему не соответствуют. На платформу "Ленинградская" Рижского направления падает легкий городской снежок сероватого цвета. Так ли мы живем в этом мире?

Дорога предстоит недальняя, но еще незнакомая — к Новоиерусалимскому монастырю, где на специально найденном месте патриарх Никон мечтал основать нерушимую крепость мирового православия, перенести светлый, небесный "Град Божий" сюда, в снежную и лесную Россию. Дерзновенно возводились белокаменные стены, нарекалась Иорданом речка Истра, зачинался Великий Раскол — по вере и по сердцу моего народа.

Слова древнего мудреца Гераклита гласят: "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку". Похоже, в одну и ту же реку нельзя войти даже единожды — воды ее, словно годы, обтекают каждого из нас, сменяя друг друга. Но все же остается имя, название, слово — как залог предстоящей вечности. Зябко и хорошо думать, что вот совсем скоро, через несколько быстрых часов, доведется и мне войти в зимний Иордан-на-Истре — отныне и во веки веков…

Вечерняя электричка до Волоколамска переполнена — жители области возвращаются домой со своих столичных работ. Кто дремлет, кто читает глянцевые журналы с последними новостями из жизни "звезд": то изысканно одетых, то почти голых, кто с увлечением разгадывает сканворды, кто пьет пиво, смотрит в темнеющее окно, думает о своем. "Раз в крещенский вечерок девушки гадали..."

Не гадается нынче. Как бы не проехать мимо. Но вот загорается голубым светом слово "Истра", электричка окончательно пустеет, и на перроне я вновь сверяюсь с план-схемой, нарисованной рукой бывшего морского офицера, а ныне — священника Русской Православной Церкви: как добираться к дому его родителей. Самого батюшки там не будет — служит всенощную в отдаленной церкви.

Я почти непростительно запаздываю — на часах уже половина десятого. Автобусы и маршрутки уже не ходят, без боя, но, наверное, и не за просто так сдав ночную Истру системе частных такси, оснащенных "мобильниками". Эта летучая конница до утра будет "рубить бабки" с приезжих.