Газета Завтра 433 (11 2002)

ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН жил в переломном времени, которое, собственно, и состояло почти сплошь из вышедших на поверхность кровавых, действительно непримиримых противоречий, самого грубого насилия, невиданного до этого в Истории. (Переломный характер этого времени по-настоящему станет ясен, возможно, через несколько десятилетий). Именно в этот период индустриализация как первая стадия всемирной глобализации достигает пика своего развития, по крайней мере в десятке ведущих стран мира. История человечества именно в этот период начинает невиданное когда-либо до этого тотальное и угрожающее ускорение.

Именно индустриализация, окончательно оторвав человека от природы, разрушила его традиционные религиозно-моральные основы и стимулировала выход на поверхность общественной жизни, энергии насилия, небывалых до этих пор масштабов. Кажется, Шпенглер меланхолически заметил, что в Европе религия умерла, уйдя в искусство.

В этот период начали радикально рушиться сформировавшиеся в течение столетий представления о мире, казалось бы, еще недавно устоявшиеся нравственные предписания и моральные системы прошлого. Стало кардинально меняться само понятие "реальность" как результат многомерного человеческого опыта, в том числе связанного с прошлым и будущим. Различные идеологические и политические интерпретации, вытекающие из изощренных научных концептов, культурных метаморфоз и искусственно создаваемых моральных систем, обслуживающих экономический рост, в своей совокупности стали заменять исчезающую традиционную, эмпирическую и проверяемую человеческую реальность.

С другой стороны, ускоряющаяся материалистическая и технологическая история, отвергая, казалось, устаревшие религиозные догмы, требовала внесения изощренной квазирелигиозности в самую рациональную социальную теорию и практику.

ИМЕННО В ПОГРАНИЧНЫХ СИТУАЦИЯХ КРИЗИСЫ В ЛИЧНОСТНОМ ПЛАНЕ воспринимаются наиболее остро и драматично. Может быть, как раз в личности Иосифа Сталина — выходца из небольшого грузинского народа, входившего в состав все более опускавшейся в тотальный, системный кризис Российской империи, проявились в полной мере многие из этих исторических противоречий. "Времена не выбирают, в них живут и умирают".

Многие исторические обвинения, даже кажущиеся вполне справедливыми в адрес И.С., на самом деле фактически являются обвинениями в адрес той переходной эпохи, которая, кстати, продолжается, и в которой мы, хотим того или нет, по-прежнему живем.

БИОГРАФИЯ ИОСИФА СТАЛИНА, ДАЖЕ НА ВЗГЛЯД НЕИСКУШЕННОГО и беспристрастного человека, содержит в себе огромное количество тайн, которые до сих пор не раскрыты. Конечно, нельзя забывать, что сам Сталин, и в силу своего личного характера, и в силу своего жизненного опыта, был одним из величайших конспирологов XX века. Но, по сути, конспирологией была проникнута и история большевистской партии, и вся политическая ткань той эпохи. И не только России.

Один только пример. Известно, что идея Ленина о "партии нового типа" впитала в себя представления Огюста Бланки и российских народовольцев. Однако, несмотря на длительный срок культивирования идеологизированного "Краткого курса ВКП(б)", а затем и многотомных "Историй КПСС", до сих пор неизвестно, как в действительности формировалась революционная партия большевиков, именно как политическая корпорация принципиально нового типа, как в ее рамках взаимодействовали "внутренняя организация" профессиональных революционеров и партия масс, каким образом она финансировалась, каковы были отношения с тогдашним российским истеблишментом (в частности, с главным противником большевиков — могущественным Министерством внутренних дел Российской империи).

Можно только предполагать, что реальные механизмы функционирования такой корпорации были известны только достаточно узкому кругу большевистских лидеров, в число которых на каком-то этапе вошел и Сталин.

Причем функционирование этой специфической партийной корпорации было весьма далеким от жесткой бюрократической регламентации.

С одной стороны, из марксистской теории следовал основополагающий вывод по поводу "исторического творчества масс". С другой стороны, на бескрайних просторах Империи многое зависело от личных способностей руководителей революционных комитетов на местах, качеств этих профессиональных революционеров, их знаний и интуиции, их способности "жить в гуще масс, жить с массами, знать интересы масс".

Иначе говоря, креативный революционный марксизм предполагал, что в Истории "историческое творчество масс" должно сопрягаться, а в идеале возглавляться "революционным творчеством" вождей, лидеров, постоянно связанных с этими массами.