Газета Завтра 438 (16 2002)

Н.А. На днях в Смоленске был убит бывший первый заместитель начальника областного УВД полковник милиции Пантухов. Всего же за шесть последних лет в области от рук киллеров погибли сорок человек, в том числе — пять известных каждому смолянину. Ни одно из громких убийств не раскрыто. Почему? И какова ваша доля ответственности за беспомощность правоохранительных органов?

А.П. Губернатор — высшее должностное лицо области, и в глазах ее жителей он отвечает за все в ней происходящее. На Смоленщине работают 5 тысяч служащих 42 федеральных структур. Они финансируются из государственного, а не из областного бюджета. Но если, скажем, задерживается выплата зарплаты ветеринарам или лесникам, то кого они в первую очередь поминают недобрым словом? Естественно, власть в лице губернатора. Он деньгами ведомств не распоряжается, а перед служащими-смолянами все равно как бы виноват. Перекладывают, наверное, люди вину на меня и за положение дел с преступностью. Но я, глава администрации области, не могу влиять на кадровую политику смоленских правоохранительных органов. Раньше кандидатуры их руководителей при назначении согласовывались с губернатором, теперь — нет. И нераскрытые заказные убийства — это свидетельство бессилия нынешнего прокурора области, главы управления ФСБ и их подчиненных. К сожалению, преодолеть недостаток профессионализма и объединиться на подавление криминалитета они не стремятся. Зато в последнее время много сил тратят на дискредитацию областной администрации. Но это вечно продолжаться не может. И у меня есть основания полагать, что вскоре политические интриги в наших правоохранительных органах будут пресечены, и они все свои усилия бросят на исполнение служебного долга. Народ же на Смоленщине в абсолютном своем большинстве законопослушен, и несмотря на неэффективную деятельность областной прокуратуры и ФСБ, наша область по числу заказных убийств отнюдь не лидирует в Центральном округе. Криминал у нас не торжествует и правопорядок должным образом поддерживается.

Н.А. Вы упомянули о ваших программах, которые имеют не только областное, но и федеральное значение. Что они из себя представляют?

А.П. Смоленская АЭС, которую я считаю жемчужиной отечественной энергетики, находится на западной границе России. И через нашу область можно и нужно организовать значительные потоки экспорта электроэнергии в Белоруссию, в Польшу и другие европейские страны. Соответствующие предложения на сей счет у нас имеются.

Мы готовы принять самое активное участие в строительстве моста между Европой и Азией — платной магистрали Брест—Москва—Екатеринбург. На 400 ее километрах на территории нашей области, помимо автомобильной дороги, должны появиться бензозаправки, отели, службы сервиса и связи. Мы уже сегодня можем сказать, что способны сделать для обустройства магистрали, которое даст работу и зарплату тысячам смолян.

За четыре последних года льняное поле области увеличилось в четыре раза — с 4 до 16 тысяч гектаров. У нас — самые благоприятные для выращивания этой культуры почвы и климатические условия. И если учесть, что производство хлопка ныне вне пределов России и что льняные ткани гораздо полезней для здоровья человека, чем хлопковые, то наша область может и должна стать важнейшей сырьевой базой российской легкой промышленности. Что для этого необходимо — у нас расписано.

По нашим расчетам, возрождая традиционные производства и создавая новые (за 4 года у нас появилось 40 новых предприятий), мы можем в ближайшие пять лет выдавать валовой объем продукции на 55-56 миллиардов рублей, что позволит сполна профинансировать все статьи наших расходов и иметь фонд развития региона.

Впервые за минувшее десятилетие у нас в области начала увеличиваться рождаемость. Пособие на новорожденного мы выдаем в размере 2 тысяч рублей. Я понимаю, что это мизерная сумма. Чтобы рождаемость на исконно русской смоленской земле превысила смертность, надо выдавать молодым семьям на ребенка 20, а ещё лучше — 200 тысяч рублей. И я верю, что у нас на Смоленщине это может быть.