Газета Завтра 439 (17 2002)

Оскольский электрометаллургический комбинат, в просторечии ОЭМК (произносится "о-эм-ка"), расположен в 20 километрах от города Старый Оскол. И соображения экологической безопасности здесь ни при чем — технология прямого восстановления железа практически безотходная. Комбинат окружает весьма натуральный сосновый лес — разве что хвоя на деревьях по мере приближения к производству приобретает почему-то все более багровый оттенок, словно у водорослей. Однако никаких признаков усыхания или болезней сосны не показывают: наоборот, подлесок достаточно густой и даже наглый. Молодые сосенки на песчаных почвах лезут всюду.

На самой территории комбината в день моего приезда вовсю шли озеленительные работы: несколько десятков молчаливых мужиков в халатах разбивали клумбы у нового производственного корпуса, где разместился стан-350. Ни тебе шлаковых гор, ни пыли-грязи, ни удушливого дыма. На комбинате гордятся: дескать, и в европах-америках такой красоты не найти. Умеем все-таки, если захотим. Или если заставят.

Рабочие приезжают сюда в основном на скоростном трамвае: дорога от города до комбината занимает минут тридцать-сорок, за три рубля (месячный билет стоит пятьдесят) при средней зарплате на комбинате семь-восемь тысяч рублей (а у металлургов — двенадцать-четырнадцать) — не бог весть какие деньги. Машиной или автобусом вышло бы намного дороже. В часы пик здесь, наверное, немалая давка — все-таки двенадцать тысяч работников. Значит, что в пересменку? Три тысячи туда, три тысячи обратно — это как минимум. Но я попал в "мертвый сезон" — человек пять только и доехало вместе со мной до конечной остановки.

Места вокруг — самые что ни на есть платоновские. Из Старого Оскола можно местным транспортом доехать до Потудани (правильное ударение — на "у"). А по дороге на комбинат — увидеть речку с поэтическим названием Убля (ударение тоже на "у"), а за ней — даже кафе того же имени. Было, конечно, определенное искушение на время сойти с трамвая, чтобы познакомиться с местным ассортиментом и населением. Но очень кстати вспомнилась история о том, как последнее приглашали в начале 80-х поработать на комбинате. "Мужики, варить к нам пойдете?" — Да мы и так варим... "Что, сталь?" — Куды там. Самогон... Так и поехал дальше, на ОЭМК.

Где-то на периферию сознания мной уже давно был отложен соответствующий вопрос: если сталь выплавляют, плавят, то почему одно из названий профессии — сталевар, и никак не иначе?..

Но спрашивать об этом не доводится. Вот уже отобрана последняя проба металла, и мастер включает автоматику. Видно, как за жаропрочным стеклом вспыхивают отпущенные на свободу протуберанцы расплавленной стали. Бегут красные цифры на электронном дисплее, останавливаясь на числе "163"... "Здесь тонны три-четыре шлака",— снова кричит мне провожатый. Странно, на этот раз я слышу его получше. Ну да — одна-то печь, вот эта, ближняя, пока выключена.— "Поэтому наливаем чуть побольше, по интуиции". Минут через десять под нами неспешно отправляется в путь ковш, наполненный огненным, слегка колышущимся молоком с толстой, уже черноватой и ноздреватой по краям пенкой шлака. Вот оно что... Сталеварение...

— И как, прыгнуть туда ни разу не тянуло?

— Ну, разве что если плавку запорем...

— А бывало?

— Поначалу особенно...

Здесь рассказывают, что новая технология давалась с трудом. Это сейчас все тонкости технологического режима известны "от и до". Ковш, уже прошедший вакуумную очистку, по рельсам плывет на доработку металла. Теперь ему самому предстоит побыть мини-печью, куда с точностью до 0,03% будут добавлены все необходимые по конкретному заказу ингридиенты: данные экспресс-анализа исходного расплава и точные цифры поправок уже переданы сюда по компьютерной сети комбината. Вокруг — баки с разными легирующими компонентами, мотки никельсодержащей проволоки и прочие необходимые на хорошей кухне специи.

— Как, сильно задевает вас американское эмбарго?

— Вообще не задевает. И не заденет. Мы же в основном на Европу работаем. Международную сертификацию прошли еще в 1994 году, теперь ее только подтверждаем. Контрактов на несколько лет вперед. Падения производства вообще не было — каждый год даем хоть невеликий, но прирост. Варим сталь любого заданного качества, в основном специальную. На подшипники и так далее. Все точно, как в аптеке,— мой провожатый смеется.

— Просто баловни судьбы какие-то! А проблемы с легирующими добавками не возникают?— пытаюсь я показать свою осведомленность в экономических проблемах современности.

— Нет. Какие проблемы? Были бы деньги — сюда хоть черта с рогами привезут. Из-под земли достанут и привезут. Но мы ведь на экспорт не от хорошей жизни перешли.

— Что, внутренний спрос упал?

— Платежеспособный спрос упал. Пришлось ограничивать и даже прекращать отгрузку традиционным потребителям. Они бы не против у нас по-прежнему металл забирать, да денег у них нет. Вот и пришлось Европу осваивать...