Газета Завтра 44 (1249 2017)

А в ЦКБ устроена церковь, богато уставленная иконами, ибо много приносов и дорогих подач от знатных больных, что заискивают перед Господом, дабы продлить в здравии земные дни иль протоптать тропку в райские кущи. Вот и пришёл Буторин в церковь, обратился к настоятелю. Дескать, батюшка, доживаю я, архангельский мужик, последние дни на этом свете, чую свой конец, скоро мне убираться, и не может ли священник отслужить требу. "Я обязан исполнить вашу просьбу", — ответил участливый служитель. "Я хочу, чтобы предали анафеме бывшего президента Ельцина", — у священника на эту просьбу невольно губа отпала. "Какой-то негодяй сжёг Александрийскую библиотеку — и его прокляли всем миром. А тут мерзавец Ельцин разрушил великое государство и никакой ему расплаты? Он должен гореть в аду", — стоял на своём странный больной.

"Но сорок дней все иерархи русской церкви молились Господу, чтобы Он снял все грехи с усопшего Ельцина и принял его в свои объятия. Как я могу отправить Ельцина в ад? Мне это не по чину… А вы крещёный? — ухватился священник за последний крючочек. — Покажите мне документ, что вы крещёный". "Крещёный", — глухо, с язвительным оттенком в голосе пробасил Буторин и достал справку с печатью, дескать, такой-то гражданин из города Северодвинска крещён в православие таким-то годом.

"Мне надо посоветоваться с настоятелем Сергиевой лавры". И тут же поп звонит по мобильнику, дескать, явился больной с последней просьбой, отслужить анафему Ельцину, чтобы бывший президент вечно горел в аду. Настоятель отвечает, дескать, он — подневольный человек, и ему надо взять разрешение у патриарха.

Буторин пришёл в церковь на следующий день за ответом, батюшка отводит глаза и говорит: "Знаете, сын мой, я бы охотно отправил не только Ельцина в ад, но и всех правителей, помолился бы только за Иосифа Сталина, но требу такую о Ельцине отслужить не могу. Ведь сорок дней служили по нему все иерархи церкви, а кто я такой, чтобы пойти против, и что значит моё слово перед Богом?".

С горестным чувством вернулся Буторин в палату, ждёт выписки, полумёртвым выгоняют его на улицу. Надо помирать, но вот гада Ельцина, вражину всего народа русского, никак не спровадить в ад, где бы горел он синим пламенем, и один бы день показался ему за двести сорок семь лет. И тут — на тебе, счастливый случай! Приходит в палату сам Акчурин с огромной свитой. У него время в большой цене, ему некогда сорить словами, листать больничные тома. Уселся напротив и коротко спрашивает: вы кто?