Газета Завтра 45 (1042 2013)

Найдут ли своё боевое применение в составе ТОФ оба "Мистраля" или станут весьма дорогостоящим украшением набережной, еще не ясно. Пока же первый БТКВ тянут на буксире из Франции в Петербург, где свой корабль давно ждёт на верфях часть экипажа во главе с командиром

«Я воевал в журналистском окопе»

7 ноября 2013 0

Политика Армия

Военный обозреватель «Комсомольской правды» полковник Виктор Баранец отвечает на вопросы нашего корреспондента

"ЗАВТРА". Виктор Николаевич, что для вас значит работа в "Комсомольской правде", одной из главных газет страны?

Виктор БАРАНЕЦ. Я пришел сюда 15 лет назад. За эти годы на моих глазах некоторые журналисты по два-три раза покидали ее и снова возвращались. Конечно, за эти годы у меня тоже было много заманчивых предложений. Но я бы перестал уважать себя, если бы расстался с работой, после которой больше люблю только женщин. Можно было бы, конечно, уйти на другую работу, получать гораздо больше "бабла", но быть там дилетантом и посмешищем. Нельзя предавать тот опыт, который ты накопил в журналистике. Она этого не прощает.

Я испытал это на собственной шкуре, когда в 1991 году не изменил ей, а всего лишь "поменял цех" - стал референтом начальника Главного политуправления СА и ВМФ (Главпура). Случилось это в мае 1991 года, а через три месяца произошел путч. И мой поход в референты закончился тем, что я ночью, как белогвардейский офицер во времена Октябрьской революции, срывал табличку со своей двери, ожидая прихода большевичков. В те дни Главпур объявили осиным гнездом коммунистического режима и до нас дошли слухи о скором аресте. Ночью я стоял в 50-метровой очереди к "моргу" (так мы называли дымящую печь, в которой сжигали документы) со своим пудом писем. И при свете печи заглядывал в некоторые из них. Запомнилось письмо прапорщика. Он писал начальнику Главпура, что его жена погибла в автокатастрофе, а он остался с тремя детьми. А финансист не выплачивает ему пособие. И молил о помощи. И размашистая виза моего начальника на письме: "Тов. Баранцу, немедленно разобраться и доложить". Я стоял в этой ночной очереди и думал: "Что же я такого плохого сделал в этом мире, что "АиФ" занесли меня в списки тех, кого нужно арестовать в первую очередь?!".

"ЗАВТРА". Получается, что каток 91-го года хорошенько прошелся и по вам?

Виктор БАРАНЕЦ . Да, с генерал-майорской должности меня отправили на майорскую. В кабинете начальника отдела печати Главпура сидел небритый и расстегнутый, "демократически настроенный" капитан-лейтенант (мы служили с этим человеком в одной армии, у нас была одна идеология, мы принимали одну присягу), который по телефону лихо снимал и назначал главных редакторов газет и журналов. А я, стоя перед ним по стойке "смирно", спросил: "За что так покаран?". И услышал в ответ: "Пришло наше время!"

И наступил момент, когда нужно было выбирать: или бросать армию и уходить из журналистики, или своими способами драться с теми, кто порушил СССР, народу которого вы присягали.

Я выбрал второе. Решил остаться, чтобы "работать в тылу" ельцинского режима, который категорически не принял. По роду своей службы в Минобороны я был допущен ко многим "семейным тайнам" военного ведомства, и это позволяло мне знать и видеть многое. В том числе и о "конфиденциальных" отношениях ельцинского Кремля и руководства Минобороны. Ради того, чтобы удержаться в кресле президента, Ельцин частенько закрывал глаза на воровство и коррупцию в рядах генералитета, и, наоборот - сметал с должностей начальников, которые перечили его "линии".

Политическая конъюнктурность Ельцина развращала генералитет. Уже в ту пору многие, наиболее угодливые, военачальники становились латифундистами, получая в ближнем Подмосковье огромные земельные наделы и строя там дачи, в которых одни окна и двери тянули на три месячные зарплаты лампасоносцев. Я рассказывал обо всем этом в газетах, публикуясь под псевдонимом. А когда повесил китель на гвоздь, тогда вышла моя первая книга "Ельцин и его генералы".

Когда я сбросил маску, меня пригласил на "Серебряный дождь". Владимир Познер и спросил: "Господин Баранец, а как понимать вот такую вашу позицию: вы же получали деньги в Минобоогны, и Минобороны же несли по кочкам в своих материалах? Как это все согласуется с честью офицера?".

Я ответил, что согласуется очень просто: деньги мне платили не Ельцин и не Грачев, а народ, которому я присягал. За этот народ я и "воевал" в своем журналистском окопе.

"ЗАВТРА". Вам когда-нибудь приходилось делать выбор между лояльностью и честью?

Виктор БАРАНЕЦ. Никогда. Конечно, было отвратительно вечером получать деньги в кассе МО, а наутро писать статью в "Правду" под заголовком "Ракетный щит или крышка гроба".