Газета Завтра 45 (1250 2017)

Он — законченный русский реалист, весь вышел из ещё дороманного литературного времени. Он писал: «Дороманная литература, та самая мощная и настоящая, не имела сцен. Это была литература мысли и слова. Потом появился роман, и он, помимо мыслей, имел и чёткий сюжет. Со временем роман породил и своё отражение — кино. А кино в свою очередь поглотило своего родителя. И литература уже беспомощна перед этим монстром. Роман сегодня пишется с оглядкой на видеоряд, он теряет то, чем всегда была славна литература, — изящество и рефлексию. Произведение сначала демонстрируют на экране, а уже потом люди покупают книгу, по которой снят фильм. Книга превращается во что-то второсортное...»

Так вот, в прозе Владимира Маканина есть и изящество, и рефлексия.

Так уж сложилось, что для начала он окончил математический факультет МГУ и даже поработал математиком в Военной академии имени Дзержинского. Почувствовал, что это не его призвание, пошёл на сценарные курсы при ВГИКе.

С одной стороны, тонкий эстет, ценитель прекрасного и изящного, знаток шахмат и классической музыки, с другой стороны — тонкий ценитель русской природы, певец степного раздолья и разноцветья трав, русский из русских.

Первый роман "Прямая линия" был написан ещё под влиянием исповедальной прозы, в манере шестидесятников – тогда же, в 1965 году, он был опубликован в журнале "Москва" и даже получил неплохую прессу. Но, подобно Андрею Битову и Александру Проханову, он очень быстро избавился от влияния модной исповедальной прозы и уже с "Безотцовщины" (1971) пошёл своим путём социального наблюдателя жизни, сочетающего психологический реализм с притчей.