Газета Завтра 455 (33 2002)

КОРР. За эти годы вы, наверное, изучили мир тюрьмы, как его мало кто знает. Кто сегодня заполняет российские тюрьмы? Кто такие "уголовники"? Кто случайные люди? Какие отношения с кем складывались?

П.П. В тюрьме всем плохо. И все одинаково в ней страдают. Это все легенды о том, что "воры" идут в тюрьмы с песнями, как в родной дом. Никто здесь не хочет провести ни одного лишнего месяца. И каждый бьется за свою свободу. Встречался я и с теми, кого называют "криминалом", и с людьми, попавшими сюда впервые. Среди них были и миллионеры, и нищие. Какие они? Скажу так — среди всех есть и порядочные люди и мерзавцы. Можно встретить бандита, который ведет себя достойно и порядочно. А можно оказаться в камере с "наседкой" — стукачом, который впервые попал в тюрьму, а до этого слыл "порядочным интеллигентом". У меня со всеми, с кем мне довелось встретиться, были ровные и уважительные отношения.

КОРР. А есть ли дружба в тюрьме? Или работает только один закон: человек человеку волк?

П.П. Дружба, конечно, есть. Только возникает она иначе, чем на свободе. И цена у нее другая. В тюрьме отношения человеческие подвергаются огромному давлению тюрьмы. И потому любые человеческие чувства, симпатии, интерес к человеку, уважение развиваются крайне медленно, осторожно. Ведь цена ошибки страшна. Рядом всегда работают и стукачи, и опера. И для них влезть в душу подследственного — главная задача. В тюрьме человека подпускаешь к себе очень осторожно. Но и цена такой дружбы высока. Даже простое человеческое участие — а чем еще может помочь тебе твой сокамерник?— ценится на вес золота. При этом в любой момент вас могут раскидать по разным камерам, ведь в тюрьме не приветствуется ничего личного, того, что может облегчить твою жизнь.

КОРР. Павел Яковлевич, за эти четыре года в стране очень многое изменилось. Сменилась Дума, сменился президент, началась вторая чеченская война. Вот вы, как военный, как один из опытнейших офицеров первой войны,— как вы оценивали все происходящее в Чечне или все-таки вам было не до того?

П.П. Конечно, я с первого дня этой войны душою и мыслями был там. Было очень обидно и горько, что я здесь, а мои ребята там. По публикациям, по репортажам ловил все сообщения о моем полку. По мере своих сил пытался понять и представить, с чем сталкиваются там мои подчиненные. Потом начал писать. Подготовил несколько работ, в которых попытался систематизировать свой опыт. И для меня огромным облегчением было то, что они были опубликованы в "Независимом военном обозрении" и имели хорошие отклики. Хочется верить, что они пригодились.

КОРР. И какой вам виделась эта война?

П.П. Очень обидно было видеть, что мы, как всегда, оказались к ней не готовы. Особенно на первом, самом трудном и драматичном этапе — когда чеченцы вторглись в Дагестан. Словно бы и не было перед этим почти трех лет войны. Словно наш огромный опыт той войны был просто стерт и забыт. Но потом, когда наши группировки возглавили Шаманов и Трошев, ситуация была переломлена. Я отлично знаю этих генералов. Шаманов — мой старый боевой товарищ. Это по-настоящему талантливый и яркий полководец. У него дар командовать войсками, воевать и побеждать. Из этой же плеяды и Геннадий Трошев. Еще на прошлой войне он показал себя блестящим командиром и организатором. У Трошева талант "разруливать" самые трудные и безвыходные ситуации. При этом он еще и блестящий дипломат. Я думаю, что назначение этих двух легендарных генералов было большой удачей, которая и переломила ход войны.

КОРР. Тянет вас туда?

П.П. Честно? Очень бы хотел побывать в моем полку. Сегодня там сложился тот "симбиоз", о котором мы мечтали всю прошлую войну. Когда на базе нашего полка "спецназа" создан целый кулак специальных подразделений разных силовых ведомств, который может действовать в любой обстановке и в любых условиях. Да что там может — действует, и еще как! Я бы очень хотел побывать там. Но не просто туристом. А для того, чтобы закончить большой труд, который я писал все эти годы. Учебник войскового разведчика.

КОРР. Это тот, который был издан под вашей редакцией?