Газета Завтра 46 (1251 2017)

Идея попадания в иную реальность — не нова, тем более, что она была довольно раскрученной в советском кинематографе. "Новый Гулливер", "Королевство кривых зеркал", "Новогодние приключения Маши и Вити", "Пока бьют часы", "Приключения в городе, которого нет", "Тайна железной двери", узбекский "Акмаль, дракон и принцесса", мультфильмы "Ивашка из дворца пионеров" и "Вовка в Тридевятом царстве" - это лишь поверхностно взятый список. Обычно в сказку попадал наш бравый пионер — он устанавливал в тамошнем царстве-государстве справедливый порядок и помогал обездоленным, вставая на сторону «светлых сил». Иногда — перековывался сам (как Вовка или капризная Оля-Яло). В «Последнем богатыре» мы наблюдаем нечто схожее — Ваня должен пройти испытание, доказав себе и миру, что он — годится. А потом его — как ту самую девочку Элли — вернут домой, в родную стихию. Что симптоматично, фабула содержит мораль-перевёртыш: извечно отрицательные Кощей и Баба-Яга обращаются в положительных или, по крайней мере, характерных, многослойных персонажей, тогда как основной Мистер Зло — это зарвавшийся витязь Добрыня. Символично: Добрыня (корень добр) = Зло. Гордыня. И предательство. Типовой стиль-выверт западной культуры, где могут встречаться добрые вурдалаки, порядочные черти, милые чудовища (вроде Шрэка) и, кстати, перед показом "...Богатыря" шла реклама детского мультика "Маленький вампир". Так и здесь — прекраснодушный Кощей совершает подвиг во имя добра. Нам транслируют: нет стопроцентного плюса и тотального минуса. Есть нюансы. Быть может, оно и полезно для современной-то жизни.