Газета Завтра 464 (42 2002)

Ну, его, естественно, пригласили тогда на курсовую партгруппу, стали спрашивать, что он имел в виду. Может, есть сведения, что Бушин был надсмотрщиком или кочегаром в Освенциме? Вообще-то Гриша изрядно струхнул, но признать сразу, что брякнул сдуру и встать да извиниться перед однокурсником, не позволила ему его воспетая Багрицким "иудейская гордость". И он сказал, что нет, Бушин в Освенциме не работал, евреев не уничтожал, но все-таки человек он несоветский. Ну совершенно несоветский! Напомню, что дело-то происходило в 1951 году, еще был жив-здоров товарищ Сталин. И вот оказывается, что в столичном институте обнаружен хоть и не фашист, но вопиюще несоветский человек, который со временем может стать и фашистом. Грише могли дать орден или квартиру...

Его спрашивают, в чем же Бушин несоветский? Да как же, говорит, вот я, как полагается советскому человеку, живу с женой душа в душу, а у Бушина с женой какой-то конфликт — разве это мыслимо для советского человека!

И знаете, он был совершенно прав: конфликт-то у меня действительно тогда случился, правда, не столько с женой, сколько с тещей. И как только пронюхал!

Но этому доводу обличителя почему-то никто не придал значения.

А что еще? А еще, говорит, пошел он, Бушин, в Юридический институт на обсуждение повести Юрия Трифонова "Студенты", все там записал и напечатал в виде своей статьи в "Московском комсомольце". Разве советский человек способен на это!

И опять правда! Был я в Юридическом на обсуждении повести и статья о ней в "Московском комсомольце" тоже была. Но тут даже Юрий Бондарев, все время хранивший толерантное молчание, хмыкнул от неловкости за Гришу. А Женя Винокуров сказал: "Да неужели на пятом курсе Бушин не может сам написать рецензию? Не такая уж сложная штука эти "Студенты".

А Бушин учился старательно".

А что еще? Больше у антифашиста ничего не было. Тогда парторг Миша Годенко — продли Господь его лета! — сказал ему: " Извинись перед Бушиным и пригласи его в бар №4, угости пивом с сосисками. На этом собрание объявляю закрытым".

Этот пивной бар был рядом с институтом, на Тверском бульваре, но Гриша меня не пригласил, а через несколько дней примчался ко мне со своими добровольно-принудительными извинениями в Измайлово, где я тогда жил. Я сказал: "Да ладно, Бог простит". И мы пошли в Измайловский парк, я сводил его в "комнату смеха" с кривыми зеркалами, а он купил мне эскимо на палочке... Потом, уже в эпоху перестройки, в своем мемуаре "Входите узкими вратами" Бакланов описал все это как кошмарную историю, едва не загубившую всю его литературную карьеру. Чепуха на постном масле. Все кончилось именно так — "комнатой смеха" и эскимо на палочке.

Но все-таки, почему он назвал меня фашистом? Подозреваю, дело тут вот в чем. Однажды, когда мы узнали, что наш однокурсник Гриша Фридман вдруг напечатал что-то под псевдонимом Бакланов, кто-то из нас ему сказал: "Почему Бакланов? В фадеевском "Разгроме" есть такой персонаж второго плана. Но если брать псевдоним оттуда, то не лучше ли, Гриша, взять тебе имя главного героя повести — Левинсон?" Все засмеялись, а я, пожалуй, громче всех. Как же после этого не фашист!.. И вот прошло уже больше полувека, а он все рыщет в поисках русского фашизма. "Одна, но пламенная страсть..."

Старательные поиски евреем Швыдким и его собратьями фашистов среди русских очень похожи на поиски некоторыми авторами евреев среди фашистов. Они, как и русские власовцы, конечно, были. Например, по мнению ряда исследователей, евреем был сам Адольф Эйхман, которого еще в школьные годы звали "kIeine Jude", а позже исследователь еврейских имен Г. Кесслер писал: "Единственный смысл фамилии Эйхман — разрыв ее обладателя со своими предками и с историей своего народа". Разрыв-то оказался страшным... Но вот профессор Дитрих Брондер в книге "Перед тем, как пришел Гитлер" еще в 1964 году дошел до утверждения, будто в результате своих дотошных исследований установил, что "сами были евреями или находились в родстве с еврейскими семьями. Гитлер (внук еврея, квартерон), Геринг, Гесс, Гиммлер, Геббельс, Риббентроп, Розенберг, Франк, генерал-фельдмаршал Мильх, гауляйтеры Глобочник, Кубе и другие видные нацисты (Dietrich Bronder, "Bevor Hitler kam", Hans Pfeiffer Verlag. 1964. S. 204). Примечательно, что этот Брондер, преподаватель института, и сам еврей.